Взятка по-черному
Шрифт:
Владимир Харитонович Багров, бывший майор внутренних войск, а ныне сотрудник частного охранного предприятия «Юпитер», прибыл в офис своей конторы, в Печатники, когда у всех нормальных людей рабочий день уже давно закончился. Предприятие это осуществляло свою деятельность под эгидой Благотворительного фонда помощи членам семей сотрудников правоохранительных организаций, погибших или пострадавших во время участия в боевых действиях в Чечне. Рослый, спортивный, всегда уверенный в себе, с наголо бритой по армейской привычке головой, Багор, как его обычно называли приятели, прибыл по приказу своего босса, бывшего полковника ВВ Игоря Петровича Брусницына (или Бруса — опять же между своими), который был явно чем-то озабочен
— Давай на базу! — тоже, кстати, осталось от бывших армейских привычек. — Разберемся!
Какую и с кем Брус собирался устраивать разборку, Багров, естественно, не знал. Нет, он, возможно, и догадался бы, если бы подумал. Но за два года работы в «Юпитере», особенно за несколько последних месяцев, когда он стал постоянно сопровождать крутых любителей «прокатиться с ветерком» на прикольных иномарках с синими номерами, все его мысли свелись к одному: неотрывно висеть на «хвосте» у хозяина. А хозяева, правильнее — клиенты «Юпитера», попадались всякие. Одни, пользуясь неприкосновенностью, обеспеченной милицейским номером, вообще плевали с высокого бугра на любые дорожные правила и порядки, готовые потягаться с кем угодно, вплоть до президентского кортежа. Другие слишком уважали свое драгоценное время и считали, что и все остальные обязаны так же его ценить. Третьи… а, ладно! Словом, у всякого имелись свои закидоны, но со всеми надо было уметь ладить. А чтоб ладить, вовсе не обязательно думать. Он сказал, ты кивнул — поехали!
Случались и накладки. Но чаще пустяки, так сказать, местного значения. Например, сегодняшний случай. Ну там, возле банка, куда клиент, требовавший, чтобы его называли Григорием Семеновичем, хотя среди своих он был просто Мамоном или Гришей Каширским, приезжал по делам. Вышло так, что они отодвинули в сторону какую-то крикливую мадам на ее «газонокосилке». Неловко получилось у Мамона, но и хрен бы с ним в конечном счете. У него ж свой водила, хозяин приказал, тот сделал. А что небольшое ДТП устроили, так опять же все в Гришиных руках: захочет власть свою показать, пусть себе куражится, пожелает простить, а может, и приголубить — дамочка та собой все-таки ничего, хоть и старовата, ну так это опять же на любителя — тоже исключительно его личное дело.
А когда они приехали домой к Мамону, в его коттеджный поселок в Чеховском районе, тот взял у Багрова ее права, взглянул на фотографию и заметил, что девка-то вроде ничего и еще вполне может сгодиться, ему иногда даже нравятся такие. Спросил, а как она вообще? И Багров грубовато, по-армейски, пошутил, что кому понравится, у того встанет.
Сам-то Багров уже и забыл про нее — совсем не в его вкусе. Ему нравились крепенькие и задастые молоденькие телки, с круглыми и горячими ляжками, и чтоб ротик был пухлым, и губки — сердечком, и вся кругом натуральная блондиночка в шелковых кудряшках, и обязательно голубоглазая. Прижмешь ее, а она прямо тает, как сливочное масло. Вот как раз именно такая и была у него сегодня приготовлена на вечер. Говорила, что студентка, с папой-мамой живет. А вообще, кто знает, главное, не уличная, тут Багров доверял своей интуиции. И, подумав сейчас об этой Олечке, он решил нигде не задерживаться и махнуть отсюда прямо к ней, в Лианозово. Не ближний свет, но можно позвонить с дороги, и та выйдет к парку, чтобы встретить. А потом?.. Когда Багров не особенно располагал свободным временем, он просто перевозил телок через МКАД, в лесопосадки, а опущенное заднее сиденье его джипа представляло собой удобное рабочее место, даже, для полного комфорта, в запасе имелись одеяло и пара подушек. И телки обычно не сильно возражали, видно надеясь на продолжение отношений. Тем более что бывший майор внешних мужских изъянов не имел, дело свое знал крепче, чем иные ожидали, и не был к тому же скупердяем. Что особенно ценилось дамочками. Багров никогда не оставлял им своего телефона, зато их номера методично записывал — на будущее. Хотя, в общем-то, какое могло быть с ними будущее, если Багрову вполне хватало двух, ну, реже, трех изнурительных свиданий, чтобы насытить свой неостывающий интерес и снова начать поглядывать по сторонам.
Размечтался охранник, пропустил какой-то вопрос клиента. А тот строго и даже как-то недружелюбно смотрел на него. Напрягся Багров и вспомнил: Мамон же настойчиво интересовался, как она выглядит, та баба. Ну так ведь ответил уже! Мол, собой, то есть снаружи, вроде ничего, но не в моем вкусе. А на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет.
Забрал ее права хозяин и пошел в дом, наверное, чтоб позвонить и узнать, кто она такая и на что способна. Даже за собой не пригласил, вот жлобье!
А вышел ну прямо весь не в себе! Швырнул, разве что не в морду, злосчастные карточки водительского удостоверения и свидетельства о регистрации, запаянные в целлофан, и выдал такой крутой мат, которого прежде ни разу в отношении своего официального охранника не допускал. Отдышавшись, спокойнее добавил, что его, то есть Багра, срочно требует к себе гендиректор, и небрежно указал пальцем на валяющиеся под ногами целлофановые карточки:
— Отдашь ему. А зачем… — и снова матерный поток, — ты их у нее вообще забрал?
— Я?! — изумился Багров. — Да вы ж сами приказали, Григорий Семеныч! «Забери права и догоняй» — чей приказ?
— Все, базар закончен, — сухо ответил Мамон, — ничего такого я тебе не приказывал. И завтра можешь сюда не являться, нужда отпала. А Брусу я сам потом отзвоню.
Полная отставка, понял Багров. Не желает пахан свой же прокол на себя вешать, виноватого ищет, козла. Багор отметил про себя, что и «шестерки» Мамона, собравшиеся во дворе, поглядывают на него с откровенным и злорадным любопытством. Все ж таки «опустили», по их разумению, непокорного мента. Кем бы Багров ни был, для них-то он навсегда ментяра. Ну что ж, держи карман шире!
— Ага! — Он широкой улыбкой изобразил, будто бы даже обрадовался своему «освобождению». Честно признаваясь, ему и самому уже порядком надоели бесконечные заморочки Мамона. И он решил хотя бы теперь, под конец, тоже маленько «опустить» зарвавшегося уголовника, пусть он среди своей шпаны и считается авторитетом. — Значит, сопровождение снимаем, да? Тогда вы завтра сами приезжайте в Главное управление вневедомственной охраны и официально отказывайтесь от наших услуг. Не забудьте только заодно уж и про свой номер. — Он так же небрежно, как и Мамон, ткнул пальцем в синий номерной знак своего джипа и нагнулся, чтобы подобрать брошенные на землю водительские документы той дамочки.
— Это… с какого такого бодуна? — не понял и нахмурился Мамон.
— А с такого, что я конкретно к нему, а не к вам приставлен, Григорий Семеныч. У вас появились проблемы? Звоните моему директору. Пусть он сам объяснит то, что вам непонятно. Я ведь этот номер сопровождаю, в смысле, охраняю, а не того, кто с ним ездит. В салоне может находиться кто угодно и что угодно, вплоть до мешка с дерьмом, мне без разницы. Не знаю, почему вы не в курсе. Но таков общий порядок, и не мне его нарушать. — Багров развернулся и открыл дверцу автомобиля.
Мамон побагровел, но промолчал и, резко повернувшись, ушел в дом. Конечно же он не ожидал такого поворота дела. А Багров со смутным ощущением назревающих неприятностей залез в джип. Нет, он не собирался уезжать без приказа начальства. И тут как раз его «достал» телефонный звонок босса.
От быстрой езды неприятные мысли, коих и было-то не так уж много, сами собой выветрились, рассеялись, вернув Багрову, имевшему сегодня все основания неплохо оттянуться с мягкой и жаркой Олечкой, хорошее настроение.