Взятка по-черному
Шрифт:
Игорь Петрович опустил крышку бара и взглянул на сверкающий строй разнообразных бутылок. Рядом, в небольшой холодильной камере, за стеклянной дверцей, выстроились тарелочки с легкими закусками — маслинами, икрой, красной и белой рыбкой…
Подумал Брусницын и достал початую бутылку шведского смородинового «абсолюта» — не подделка какая-нибудь польская, а самый «натурель», — плеснул в тонкий стакан — рюмок еще с Чечни терпеть не мог, — посмотрел и долил почти до края. Ну вот так будет нормально. Взял стакан и поднял к свету, потом одним махом выпил, потер нос рукавом
— Вот еще стакан, и точно потянет на приключения. Нинку, что ли, погонять? Или в клуб какой? Не, с Нинкой обязательно потом на разговоры потянет, на споры, а мне это надо? Лучше уж в клуб…
Он «махнул» второй стакан, теперь даже и не «занюхивая», и бросил пустую бутылку в корзину для ненужных бумаг. Надоело все, противно…
На служебной стоянке он сел в свой любимый, похожий на штатовский танк, «хаммер» и вырулил на улицу. Но когда оказался уже на Садовом кольце, вдруг, неожиданно для самого себя, помчался в сторону Кутузовского проспекта. Надоели проститутки, а вот с Нинкой можно будет оторваться. Давно не был, соскучился, оказывается…
Он ехал быстро. Большой черный «хаммер» с милицейским номером кому придет в голову тормозить? Идиоты такие еще не родились. Да и дороги тут — рукой подать, поэтому решил не звонить, а нагрянуть неожиданно. И уже спустя полчаса — для вечерней Москвы с ее постоянными пробками почти рекорд — он нажал дверную кнопку звонка на пятом этаже.
На кухне у Нины Георгиевны сидел Филипп Агеев. Он приехал, чтобы сообщить, что заказ ее выполнен. Просто сообщить, а окончательный расчет можно произвести в любое другое, удобное для нее время. Нет денег — ничего страшного, он и подождать может — при их-то отношениях.
Разговор, а точнее, отчет о проделанной работе не занял и трех минут, тем более что в подробные объяснения Филя вдаваться не стал, просто не хотел, так он и сказал. У каждого свой почерк, зачем же без дела светиться, верно? И она должна была согласиться, что он прав. Но все-таки ее мучили сомнения. Нет, пожалуй, даже и не сомнения, а какое-то не совсем понятное чувство, будто она участвует в странном спектакле и подспудно догадывается об этом, но чего-то боится и поэтому отказывается верить собственной интуиции. Смутные ощущения, неприятные.
Да вот и Валера как-то странно посматривает на нее. Хотя здесь-то как раз все ясно: он же недавно убил человека, а она в этом деле — главная причина, значит, вывести его из такого состояния может только более сильная эмоциональная вспышка. Какая — для Нины не загадка, но что-то ее останавливало. Может быть, его взгляд — несколько отчужденный и полностью лишенный пылкой страсти, которую она испытала с ним еще сегодня утром. Впрочем, закономерно, и не надо сейчас его напрягать. Устал мужик, это видно.
Но — доказательства! Где доказательства? Нина поставила свой вопрос в такой завуалированной форме, чтобы Валера, не дай бог, не обиделся выказанным недоверием. Да верит она ему, конечно же верит, вот и ему, к слову, совершенно незачем ее обманывать, но он же сам заметил давеча, что дело есть дело, и любовь здесь ни при чем.
Пожав равнодушно плечами, Филипп достал из кармана блестящий серебристый «роллекс» адвоката и его удостоверение.
Нина спокойно открыла ярко-красные «корочки», прочитала вслух:
— Штамо Дмитрий Аркадьевич… Генеральный директор частной юридической консультации «Штамо, Штейн и компаньоны»… И все?
— Больше у него в карманах ничего стоящего не было. Носовой платок, ключи, наверное, от дома. Часы вот еще… — Филя небрежно кивнул на «роллекс».
Нина отложила удостоверение и взяла в руки часы, осмотрела со всех сторон, спросила:
— Не знаешь, дорогие?
— Очень, — спокойно кивнул Филя. — Штук десять… баксов.
— Ты посмотри! — удивилась и даже поджала губы Нина. — Да-а, не бедный народец… Кажется, я видела у него эти часы, припоминаю.
Филя лишь неопределенно пожал плечами — мол, видела так видела…
— Тебе, наверное, не стоит этот «роллекс» дома держать. Не ровен час, знаешь? Улика все-таки…
— Вот и я так думаю, — сухо кивнула она и протянула ему часы: — Носи! Тебе очень подойдут.
— Не уверен, — засмеялся Филя, но, помешкав, часы взял и небрежно сунул в карман. — Ты хочешь сказать, что мы в расчете?
Он машинально покручивал лежащее на кухонном столе удостоверение адвоката, которое тот вручил ему перед отъездом в Петербург. Уже на вокзале Штамо сказал, что они могут делать с этой «ксивой» все что угодно, это старое удостоверение, потому что по новому он уже генеральный директор частного юридического бюро «Штамо и партнеры». Ну а часы были извлечены из сейфа Дениса Андреевича, где хранились мастерски выполненные копии разного рода изделий, необходимых в оперативной работе.
Нина посмотрела на его пальцы, потянулась, нечаянно при этом распахнув домашний халат, под которым уже, оказывается, ничего не было. То есть сделала откровенный намек, что, кажется, он хочет от женщины слишком многого и вполне мог бы удовлетвориться тем, что ему так «ненавязчиво» предлагают.
Но порядочный киллер, как им было заявлено утром, должен оставаться самим собой. Дело сделано, расчет произведен, вот разве что тогда?..
И в этот момент «взорвался» долгой трелью дверной замок.
Нина резко, испуганно вздрогнула и с тревогой в глазах уставилась на Филиппа.
— Что с тобой? — удивленно спросил он, не поднимаясь с места. — Ты сегодня кого-нибудь ждала? Ну так бы сразу и сказала, а то я сижу, жду неизвестно чего…
— Я никого не жду! — почему-то шепотом произнесла она и отрицательно затрясла головой.
— Ну так спроси — кто? Это ж явно не ко мне! — Филя открыто улыбнулся, чтобы как-то погасить ее испуг.
— А если это?.. Ой! — Она сжала ладонями щеки и округлила глаза. — Может, ты куда-нибудь спрячешься? Вот в кладовую, а? А после я тебя выпущу…