Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
Теперь он оказался в необычном тёмном месте. Повсюду были огненные ямы. К стенам были прикованы страдающие смертные, которых истязали демонические существа. Вес его собственных цепей был огромен, а их жар обжигал конечности.
Но хуже было то, что приближалось нечто крупное, рогатое, с крыльями летучей мыши. Оно напомнило ему ранее виденных демонов. У него были такие же злобные глаза с выражением нечеловеческой жестокости. Оно остановилось перед Феликсом и подняло взгляд туда, где он висел.
— Теперь ты наш, — произнесло существо. — Мы будем угощаться твоей плотью и душой. Для нас это будет эпизод приятного времяпрепровождения. А для тебя — вечные мучения.
— Погоди, —
Гном сплюнул на землю и провёл по лезвию топора большим пальцем. На том выступили капли яркой крови. Зрелище было не особо приятное. Теклис снова задействовал защитные чары, наложенные на его амулеты, и расширил зону их действия от собственного тела до окружности радиусом в три шага. Топор, скорее всего, по дороге будет защищать своего обладателя от худших проявлений Хаоса, но лучше не рисковать.
Следующим делом было обнаружение мужчины. Подобная ворожба и в лучшие времена давалась нелегко, а человека он видел лишь мельком. Однако меч обладал весьма отчётливым магическим отпечатком, а у Теклиса была отличная память, достойная эльфийского чародея. В юности он проделал тысячи упражнений для увеличения объёма памяти. Подобное умение находило применение во многих областях и было бесценным для чародея, что он как раз собирался доказать.
Теклис мысленно представил себе мужчину, выбрав момент, когда тот был отброшен демонической тварью. Он снова увидел соломенно — светлые волосы, испуганные голубые глаза, смуглое и изборождённое морщинами лицо с выражением ужаса на нём. Маг представил высокую фигуру, закутанную в потрёпанный красный плащ. Представил ауру мужчины и ауру клинка. На ум пришёл образ огромного дракона, и, покопавшись в памяти, Теклис пришёл к выводу, что голова дракона служила узором на рукояти клинка. Как только маг удостоверился, что воссозданный образ идеально отвечает его ожиданиям, он сотворил заклинание обнаружения и послал энергетические нити сквозь портал, рассчитывая на то, что принцип магического отклика приведёт их к его источнику. Какое — то время у него были опасения, что он ничего не найдёт, что связь слишком слаба, и даже его мастерства недостаточно для выполнения этой задачи, но затем почувствовал что — то вдали, продолжающее удаляться.
Установив контакт, Теклис сразу же об этом пожалел. Мужчина был охвачен ужасом, а в его мыслях присутствовала тень иной сущности. Маг подозревал, что это тень демона.
— Нам нужно идти. Твой друг в смертельной опасности, — сказал Теклис.
— Веди, — ответил гном, когда Теклис шагнул через светящуюся арку в кошмарную действительность Искажённых Путей.
Глава девятая
Теклис обнаружил, что на этот раз другой мир выглядит иначе. Он вообще не видел те же самые вещи. Возможно, тому причиной увеличенный радиус действия его защитных заклинаний, но маг подозревал, что всё дело в присутствии того топора. Чем дольше маг находился рядом с топором, тем сильнее убеждался в могуществе этого оружия. Более того, теперь, когда Готрек Гурниссон находился в зоне действия его заклинаний, маг ощущал сильную магическую связь между гномом и оружием.
Ранее он слышал о подобном феномене, но впервые видел столь мощное его проявление. Со временем между любым магическим предметом и его носителем образуются духовные узы. Неизбежный побочный эффект магических сил, но в данном случае имело место нечто большее. По этим узам к гному течёт энергия, достаточно неприметная, чтобы изменять даже такое устойчивое к магии создание, как гном, но достаточно мощная, чтобы удерживать на расстоянии присутствующие здесь потоки Хаоса. Теклис многое бы отдал, чтобы узнать историю и происхождение этого оружия. Однако он сомневался, что гном поделится с ним подобной информацией.
Если гнома и пугала неестественность их окружения, то вида он не подавал. Теклис гадал, те ли самые вещи ли они наблюдают? В настоящий момент они плыли внутри пузыря чистого воздуха, образованного границами его заклинания. За его пределами текли магические потоки Путей Древних. Теклис чувствовал тут обитателей. Некоторые из них были нейтральными духами, элементалями и прочими существами, способными напрямую подпитываться потоком магии. Большинство же было явно враждебными созданиями Хаоса, которые, проникнув на пути, оказались запертыми здесь. А возможно, они просто решили здесь поселиться. Здесь были и отклики более старых существ, враждебных Хаосу духов, которые, возможно, были стражами, оставленными самими Древними, но уже давно впали в спячку или были повреждены.
И снова Теклиса охватило восхищение исследователя. Здесь можно столь многое изучить, что не хватит даже жизни эльфийского принца, и так мало на это времени. Это место содержит материал для сотен исследований, если только он уцелеет, чтобы их записать. Теклис старался обратиться мыслями к первоочередной задаче. Сначала ему необходимо отыскать человека, а затем продолжить свои поиски. Теклис сомневался, что вообще предложил бы свою помощь, не возникни у него настолько сильное интуитивное чувство в отношении гнома и его топора. И всё же некий инстинкт подсказывал магу, что он поступил правильно. Вряд ли бы он случайно встретил владельца подобного оружия. Он был уверен, что в этой точке их судьбы соприкоснулись и переплелись.
Кое — что осталось неизменным — мощная приливная волна энергии по — прежнему гуляла взад и вперёд по Искажённым Путям, раскачивая пузыри реальности из сторону в сторону. Теклис снова воспользовался заклинанием обнаружения и почувствовал боль и страх человека. Если они вскоре до него не доберутся, будет слишком поздно что — либо предпринимать. Он заставил сферу двигаться вперёд сквозь эфир, надеясь, что с помощью грубой силы собственной воли сумеет оказаться там вовремя.
Феликс наблюдал, как приближается другой демон. Он метался в цепях, уже понимая, что это бесполезно. Цепи достаточно крепки, чтобы устоять даже перед внушительной силой Готрека. Меч Феликса лежал прямо за пределами досягаемости, оставленный там в качестве довеска к его мучениям и отчаянию.
Демон наклонился к Феликсу. Тому было видно, что глаза твари не похожи на человеческие. Поначалу они выглядели впадинами чистого пламени, но когда глаза уставились на Феликса, том заметил скрывающийся внутри злобный интеллект. Вместо зрачков в янтарных провалах глазниц плясали небольшие огни — огни разумные, огни чистого зла.
Демон захохотал, и сей звук даже в жару вызывал озноб. Это был смех существа, для которого неописуемая жестокость была обыденнейшим делом, которое получало удовольствие от страха и боли других, смакуя эти эмоции, словно гурман, вкушающий маринованные язычки жаворонков. Пасть демона раскрылась шире, и стали видны жёлтые зубы и длинный змеевидный раздвоенный язык. Существо наклонилось к нему, и Феликс почувствовал исходящий от него жар. Тварь испускала его, словно печь. Язык метнулся вперёд и облизнул лицо Феликса.
«Это не реальность, — подумал Феликс, — это просто ужасный сон». Однако он понимал, что неправ. Понимал это и демон.
— Ты мой, — заявил он. — Клянусь Тзинчем, не следовало тебе сюда приходить.
— То была не моя идея, — ответил Феликс.
Существо наотмашь ударило его тыльной стороной раскрытой ладони. Феликс заметил, что у него длинные когтеподобные ногти.
— Мне не нравится твой человеческий юмор, — заявил демон. — Мне нравится твой страх и боль.
— Стало быть, для шутника здесь не так уж много занятий, — заметил Феликс, не придумав ничего лучше.