Welcome to Трансильвания
Шрифт:
— Бессмертие даровано мне, это правда. Однако не думай, православный, что оно — такая уж приятная и легкая ноша. Не награда вовсе, а испытание ниспослано мне Всевышним за грехи мои. Знаю, однако, оно не вечно, а будет длиться до той поры… пока…
Слова рыцаря были теперь едва слышны. И тьма сгущалось вокруг.
Прошло мгновение, и вот уже никого не видел Костас подле себя и ничего не мог разглядеть в пространстве.
— До какой поры, Дракула? Что должно произойти? — крикнул он, обращаясь во тьму, не заметив
Никто не отозвался ему.
Только острый холод внезапно пронзил все тело, будто ледяным ветром повеяло в подземелье.
А вместе с ним пришло чувство, похожее на пробуждение.
Разом, вдруг все стало на свои места.
Не было больше вокруг прохладного свежего уюта — могильным холодом дышала кромешная тьма.
И страхом.
«Заснул? Нет, скорее потерял сознание. Сколько длилось оно — час, два, сутки? Что ждет впереди? Как выбираться отсюда, и возможно ли это вообще — выбраться из каменного плена?»
Ужас холодной скользкой змеей заполз в душу Костаса. И, поддавшись внезапному приступу паники, он закричал.
Отчаянно и громко.
Ошибка Стивена Мура
Такое случалось редко, но на этот раз Стивен Мур действительно ошибся.
И Полина — что тоже было в известной мере обстоятельством феноменальным — его ошибке обрадовалось.
Ибо все мрачные прогнозы отставного полковника Мура сбылись с точностью до наоборот.
Начальнику криминальной полиции Черновицкой области независимой Украины полковнику Богдану Славичу глубоко безразлична была неведомая организация, обозначенная короткой аббревиатурой SAS.
А суетливые хлопоты высоких полицейских чинов из Киева — в отношении этих господ Стивен оказался полностью прав — привели его в состояние крайнего раздражения.
В этом состоянии он и встретил Полину.
Слегка подсластив, правда, пресную мину дежурной вежливостью.
К тому же пан полковник был в некоторой степени джентльменом, а Полина — как ни крути — все же дамой весьма привлекательной, хотя и с удостоверением сотрудника загадочной антитеррористической организации в элегантной сумочке.
Встреча — в этой связи — началась в рамках протокола, однако была ощутимо подернута корочкой льда.
Но лед растаял.
Очень скоро.
Как только речь зашла о Москве и Московском университете, в частности, аспирантами которого почти в одно и то же время были Полина и Богдан.
Правда — на разных кафедрах.
Воспоминания оказались очень схожими, настолько, что обоим в какой-то момент показались едва ли не общими.
Оба, как выяснилось, аспирантуру закончили, но так и не удосужились получить ученую степень. Однако нисколько об этом не сожалели.
Впрочем, куда более ощутимо сближали воспоминания о вещах менее значимых.
Оба,
— А что там теперь, интересно? Наверняка дорогущий ресторан или казино какое-нибудь?
— Честное слово, не помню. Наверняка что-нибудь в этом духе. Хотя не казино — точно. Казино я бы запомнила.
— Играете?
— Бог милует. Просто они обычно очень уж ярко иллюминируются. Не захочешь — обратишь внимание.
— Это точно. Я почему спросил про казино-то? Года три назад заезжал я в вашу Москву по делам, дня на три. Времени на экскурсии и развлечения, понятное дело, не было совсем, но по городу пришлось поболтаться. И такое, знаете, впечатление сложилось — на каждой улице по казино, а то и по парочке. Или — не прав?
— Правы, пожалуй. А в Киеве разве иначе?
— Какое там иначе! Почитай, то же самое. Период первоначального накопления капитала, так, кажется? И соответственно первоначального его отмывания.
— Это верно. Сейчас пытаюсь вспомнить, сколько казино в Лондоне. И знаете, уверенно могу назвать только два.
— Давно вы там?
— Около года.
— А до этого? Москва, Лубянка? Или это сведения, составляющие государственную тайну?
— Никакой тайны. И никакой Лубянки. Уж не знаю — к счастью или к сожалению. Богдан понимающе хохотнул.
— До этого — частный контракт с кораблестроительной компанией, той, что запустила в плавание второй «Титаник». Может, слышали?
— Читал что-то такое. И кем же вы плавали, то есть, простите, ходили на «Титанике» — психологом?
— По сути — да, а по форме — заместителем руководителя службы безопасности.
— Серьезно. Ну а до этого? Если я, конечно, не очень надоел с вопросами.
— Совсем не надоели. До этого тоже контракт, с Министерством обороны России, и — Чечня.
— Ух ты! Интересная у вас биография. Боевая. Вопросов, пожалуй, больше не имею. Готов, что называется, служить верой и правдой. К тому же тема, которая вас интересует, мне, откровенно говоря, тоже небезразлична.
— Вот как? А чего ж вы сначала изображали такую неприступную суровость? Прямо не полковник — айсберг в океане.
— Простите великодушно. Не люблю посторонних в наши дела пускать. А когда начальство суетится и ногами слишком уж сучит — тем паче.
— Теперь, стало быть, я уже не посторонняя?
— Теперь не посторонняя.
— Быстро вы меня раскусили.
— Так я ж, дорогая пани, в розыске не первый год. Образования психологического, правда, не имею, и практика, возможно, маленько поменьше вашей, в том смысле, что без выхода на международную арену. Однако кой-чего соображаю. И людей вижу — в смысле, кто есть who.