Welcome в прошлое
Шрифт:
– Запах, – вдруг сказал Илья, и я подумала: «Ну, конечно. Запах…» – На второй этаж подняться невозможно, – добавил он. – По крайней мере, по этой лестнице. – И шагнул вперед, в темноту.
Но темнота не была абсолютной, и через минуту мы оба замерли. Я хотела закричать, но лишь сдавленно ахнула. Одна из поперечных балок, поддерживающих потолок, обнажилась, через нее была перекинута веревка, она кончалась петлей, на которой висело тело. В первое мгновение и тело, и веревка, и даже перекладина показались мне не настоящими, я даже подумала, что это игра света и тени или мое
– Записка, – сказал он, и я не сразу поняла, что он имеет в виду. Он кивнул, мне пришлось поднять взгляд, и я увидела листок бумаги, который держался на пуговице рубашки покойника. На листке было напечатано большими буквами: «Прости». Всего одно слово. – Это Игорь, – произнес Илья, я не поняла, к чему его слова относятся: к тому, что это его труп перед нами, или к записке. Я согласно кивнула, что бы он ни имел в виду. – Почему он это сделал? – спросил Илья, наверное, как и я, он просто не знал, что сказать.
Чтобы не смотреть на труп, я стала оглядываться, отмечая и выщербленный кирпич стен, и мусор на полу, и бутылку пива совсем рядом со своей ногой.
– А это что? – спросила я, по-прежнему избегая смотреть на жуткую картину, что была у меня перед глазами.
Очень пугала тишина этого места, оттого собственный голос меня несколько успокоил. Илья сделал пару шагов в сторону и очутился возле свежего раскопа. Кто-то начал рыть яму, лопата валялась тут же. Земля была твердая, как камень, и я подумала, что копавшему было нелегко, наверное, он устал и бросил работу незавершенной. Илья осмотрел яму, совсем неглубокую, всего-то сантиметров десять вглубь.
– Кому это понадобилось? – спросил он, а я опять не поняла, что он имеет в виду.
Он вернулся, взял меня за руку, крепко, до боли стиснув ладонь, и повел к выходу.
Я не помню, как мы вышли из дома, как закрывали дверь, как добрались до забора и влезли на крышу гаража. Я лежала на крыше, горячей, шероховатой, и привычный мир начал понемногу возвращаться. Я на крыше, рядом со мной Илья. А там, в доме, человек, который решил покинуть этот мир, оставив записку всего в одно слово.
– Как ты?
Я лежала на животе, Илья гладил мою спину, словно я была большой кошкой.
– А ты как думаешь? – усмехнулась я.
– Надо вызвать милицию.
– Вызывай.
– Что будет, если они приедут и станут задавать вопросы?
– Ничего хорошего.
– Тогда звонить лучше из автомата. Пусть думают, что его нашли бомжи. Или мальчишки. Ты сможешь идти?
Не так просто было ответить на этот вопрос, но я кивнула. Сейчас узнаем, могу или нет.
– Жуткое зрелище, – сказал он, а я попросила:
– Помолчи. – Но тут же об этом пожалела. Может, он говорит, потому что ему страшно, а вовсе не для того, чтобы меня успокоить.
Телефон-автомат был в переулке, мы купили карточку в сувенирной лавке, и я направилась к телефону, но Илья сказал, что отсюда звонить неразумно. Девушка могла нас запомнить. В общем, мы прошли три квартала, потом еще три, и только тогда Илья позвонил. Скороговоркой произнес несколько слов, я не очень-то вслушивалась. Меня не покидало чувство абсолютной нереальности происходящего, словно в кошмарном сне. Ты знаешь, что тебе это снится, но кошмар не становится от этого менее ужасным.
Мы сидели на скамейке в парке и смотрели на фонтан, на стайку хохочущих ребятишек возле него и голубей, которые подбирались к нам все ближе и ближе.
– Извини, что расклеилась, – сказала я.
– Я тоже расклеился.
– Ты, по крайней мере, соображаешь, что делать.
– Сомневаюсь. Не стоило нам покупать карточку в сувенирной лавке.
– По-твоему, менты такие умные?
– Вряд ли дураки.
Я придвинулась к нему и взяла за руку.
– О чем ты думаешь? – спросила тихо.
– Пытаюсь понять, почему он это сделал.
– Разве можно понять такое?
– Я стараюсь.
– Считаешь, он сделал это из-за меня? – помедлив, спросила я.
– Потому что увидел тебя и принял за Ингу? Нет, – поспешно ответил он. – Я так не думаю.
– Причина в другом, – твердо сказала я. – Любая причина подойдет, но только не эта.
– Да, конечно.
– Не «да, конечно», а так и есть. У него кто-то был той ночью, они пили коньяк. Игорь оставил сейф открытым и запер входную дверь на один замок. И не отвечал на мои звонки. И это его «прости» адресовано кому угодно, только не мне, то есть не Инге.
– Откуда ты все это знаешь? – нахмурился он, и я призналась, что была в квартире Игоря. Про фотоальбом и ноутбук тоже рассказала. – Допустим, десять лет назад он действительно предал своих друзей, – сказал Илья.
– Ну и что? Он жил с этим столько лет, мог бы жить и дальше. Мое появление ничего не меняло. Что могла сделать Инга, отправить его в тюрьму?
– Может быть, все эти годы он не мог себе простить…
– Чушь. Предатели если и жалеют кого-то, то только себя, – перебила я его.
До самого вечера мы пробыли в парке. Илья выдумывал причины, почему Игорь покончил с собой, каждая новая идея была глупее предыдущей. Я знала, что он так старается, чтобы избавить меня от чувства вины. Зря старался. Виноватой я себя не чувствовала. И не верила, что Игорь повесился сам.
Когда стемнело, мы вернулись домой. Илья приготовил ужин. Я давилась яичницей и думала, что ему лучше было бы уйти, но молчала. В конце концов, я в его квартире, а не он в моей. Илья включил телевизор, надеясь, что о находке в «ведьмином доме» сообщат в новостях, но об этом не сказали ни слова.