Whore

Теллер Арина

– Но я… Я… – шепчу я, глотая соленую влагу. – Не надо так, Дэн. Пожалуйста.

– Убирайся, Сара. Но прежде, чем ты уйдёшь, возьми это, – Дэн протягивает мне тот самый белый конверт. – Это документы, которые позволят тебе начать новую жизнь. Первое время тебе Велес помогать будет, а потом, когда ты на ноги встанешь, он уйдёт. Я долго думал над своим решением, но твои сегодняшние слова поставили точку в моих догадках и мыслях. Всё было организованно заранее. Твои вещи в машине Велеса, и твой фамильяр тоже ожидает тебя.

Дрожащими руками я забираю конверт из его рук, и прижимаю к груди.

Тело содрогается от рыданий, а под ногами словно бездна разрастается, которая меня в себя засасывает. Дэн выстраивает между нами стену, отдаляется и последние нити обрывает, вычёркивая меня со страниц своей жизни. Я не готова к такой реальности. К тому нельзя быть готовой. Нельзя долгое время давать человеку наркотики, а потом забирать их. Потому что ломка начинается. Потому что смертельно это и не лечиться.

– Это твоё окончательное решение? – шепчу я, поднимая свои глаза и смотря в бездну тёмно-зелёных омутов Дэна.

– Да, – не колебаясь отвечает он.

– Ты… Это слишком жестоко. И я… Я ненавижу тебя за это, за то, что слово своё нарушил, за то, что убил меня, – отвечаю я. – Но прошу тебя, сделай хотя бы для меня последнее, что я попрошу.

– И что же ты хочешь? – спрашивает Дэн, устало вздыхая.

– Поцелуй меня, в последний раз, – шепчу я, и пересохшие губы облизываю.

Усмехнувшись, Дэн подходит ко мне, и, сняв с рук перчатки, осторожно стирает с моего лица слёзы.

– Поверь мне, я делаю то, что должен, – отвечает он, и склонившись, прикасается своими губами к моим. Всхлипнув, я закрываю глаза и отвечаю на поцелуй, чувствуя, как чёрная пропасть под ногами засасывает меня всё больше. Губы Дэна сухие, движутся медленно и нежно, и я отвечаю ему, двигая своими губами в так с его, а мир вокруг в беспросветную тьму погружается, в ещё больше серые тона окрашивается. Это начало конца… Моего конца. Это завтра не наступит для меня. Нет. Время замирает здесь и сейчас. А прошлое всегда будет гнаться за мной, находить меня и добивать, до тех пор, пока я не сдохну. Потому что спасать меня больше некому.

– Уходи, – шепчет Дэн, отстраняясь от меня. Я открываю глаза, и смотрю в его глаза. Они так прекрасны, как и тьма, внутри них, что морем беспокойным плещется. В моих глазах лишь тоска и боль, что навсегда внутри засели. И глаза мои говорят больше, чем я могу озвучить вслух.

– Уходи, – повторяет Дэн, и я чувствую, как в мой живот упирается нечто твёрдое. Я опускаю взгляд, и вижу, что в мой живот упирается ствол пистолета. Шумно выдохнув, я вновь смотрю на Дэна, и позволяю слезам стекать по щекам.

– Нам пора, Сара, – внезапно говорит Велес. Я вздрагиваю, и делаю шаг назад. Смотрю на Велеса, и вижу, что он слабо улыбается, сочувствующе смотрит на меня, вот только его жалость мне не нужна. Боль добивает меня, раскалывая на части и остатки тела по земле размазывая. Наверное, каждый, хоть раз, ощущал это прекрасное, мрачное чувство адской боли внутри, когда что-то ломается внутри, рвётся, как лист бумаги, мешая дышать. Хочется кричать, но ты не можешь, потому что лёгкие сжимаются от стальных оков боли, а слова застревают посреди глотки, отчего выблевать их хочется. Каждый, хоть раз, чувствовать себя сломлен, уничтоженным, разорванным на куски.

Кости и кожа, вот всё что от меня осталось.

Прикусив нижнюю губу, я всхлипываю и разворачиваюсь, но не успеваю сделать и шага, ибо Дэн останавливает меня, положив свою руку на моё плечо.

– Постой, – шепчет он, и я вздрагиваю. Внутри крошечная искра надежды разгорается.

– Да? – спрашиваю я, поднимая на него свой взгляд.

– Вот, – Дэн берёт меня за свободную руку, и раскрыв её ладонь, что-то вкладывает. – Возьми.

– Кольцо? – удивляюсь я, смотря на простое серебряное кольцо, то самое кольцо, которое дала мне Амара во время испытания в Саркасе.

– Возьми его себе.

– Зачем?

– На память.

– А, – я опускаю взгляд на своё обручальное кольцо. – Наверное, оно мне больше не нужно?

– Оставь и его себе, Сара.

– Разве в этом есть смысл? Я тебя больше не увижу. И мы… Мы больше никто друг другу.

– Оставь его хотя бы сейчас, для меня. А потом, можешь делать с ним всё, что захочешь. А теперь, иди.

Дэн подталкивает меня, и я вновь не могу сдержать слёзы, потому что крошечная искра надежды внутри взрывается, освещая собой мрак, и быстро гаснет. Тьма воет от острого чувства одиночества, и вой её, меня с ума сводит.

– Пойдём, – говорит Велес, когда я поднимаю на него свои глаза и сжимаю в руке кольцо.

Мужчина протягивает мне руку, и вновь слабо улыбается, давая немое обещание поддержки. Но для меня надежды больше нет. Дэн искалечил меня не только снаружи, но и внутри. И шрамы эти никогда не заживут, а будут лишь гноиться и боль приносить. Дэн подарил мне чёрные крылья, и он же вырвал их с корнями.

Когда я подхожу к Велесу, то не беру его за руку, нет, нет на это сил. Он обнимает меня за плечи и притягивает к себе, позволяя истошный вой в его груди скрыть.

– Пойдём, главное, не оборачивайся, хорошо? Так легче будет, – шепчет мужчина, по-отцовски поглаживая меня по голове. Я киваю ему, захлёбываюсь слезами, но покорно следую за ним к машине, чувствуя дрожь во всём теле. Удивительно то, как я всё ещё могу ходить.

Велес открывает для меня заднюю дверь автомобиля, и забирает из моих рук конверт.

– Отдохни, нам предстоит ехать около двух часов, пускай это побудет у меня, – говорит он.

– Да, – словно в прострации говорю я, и сажусь в салон машины. Внутри тепло, но меня знобит. Пахнет хвоей, и мне не нравится этот запах. Рядом с собой я вижу переноску, в которой мирно спит Атто, надеваю на палец кольцо, и прикрываю рот рукой, чтобы не дать очередному крику боли сорваться с губ. Спустя несколько минут Велес занимает водительское место, заводит мотори говорит:

– Мне жаль, Сара.

– Да, мне тоже, – отвечаю я, и машина трогается с места, обрывая последние нити связывающие меня с этим местом. С Дэном. Я не могу удержать себя от последнего шанса увидеть своего демона, и оборачиваюсь. Он всё ещё стоит на том же месте, и прожигает своим взглядом нашу постепенно удаляющуюся машину. Я не замечаю того, как перестаю дышать, как жадно его образ на рогавицах глаз пытаюсь отпечатать, впитать его в себя.

Машина уезжает всё дальше.

Всё меньше и меньше становится его силуэт.