Woodpark
Шрифт:
– Ладно, мне домой пора, мама эсемесит вовсю. – Герман помахал телефоном в руке.
– Спишемся! – крикнула вдогонку Варя.
***
– Смотри, Гера, что я тебе нашла! – из дверей магазина показалась Катя, с ярко – жёлтым дождевиком. – Прямо как на афише фильма, как его!? Ну, мальчик стоял с шариком ещё. Ну, ты понял!
– Мама, хочу тебя огорчить, но этого героя убивают в самом начале фильма.
– Серьёзно?! – Катя брезгливо вытянула руку с дождевиком. – Нет, нам он не подходит тогда. Извините, а есть такой же, только другого цвета?
Катя
– Ма, я прогуляюсь, окей? – Герман громко обратился к маме, которой уже не было видно из-за стоек с вещами.
– Да, да, сынок! Встретимся минут через тридцать возле машины.
– Как же, через тридцать, ага! – Герман тихо посмеялся над любовью своей мамы к покупкам.
Герман пошёл вдоль немногочисленных витрин: "Одежда и обувь", "Товары для охоты и рыбалки", "Ремонт обуви", "Продукты", "Салон красоты". Возле дверей сидели сотрудники, в ожидании малейшего дуновения ветра. Каждый из них провожал взглядом Германа, который проходил мимо них. Герман дошёл до перекрёстка и торговые точки закончились:
– Да уж, не разгуляешься тут особо!
Внимание Германа привлекла табличка, бордового цвета, на здании через дорогу. Он решил подойти поближе.
– А тут у нас что? – Герман перешёл дорогу и стал читать. – "Центральная библиотека посёлка …"
– Маша, стой! Кому говорю, стоять! Ты же можешь потеряться! Не отходи от мамы ни на шаг, ты поняла меня? – девушка с коляской истошно закричала на маленькую девочку, бегающую возле дороги.
Она виновато, посмотрела на Германа, который подпрыгнул на месте от её крика, подхватила девочку и пошла дальше по обочине. Слова девушки звенели в ушах у Геры, и он вспомнил фразу Вити: "то ли потерялись, то ли погибли…". В голову закралась идея:
– А что, если....
Герман вошёл в здание библиотеки и попал сразу в пустую гардеробную. В самом конце висел одинокий шарф, скорее всего, когда-то кем-то забытый. Стояла тишина, свойственная данному учреждению. В нос мальчика ударил запах старых печатных изданий. Герман прошёл дальше по коридору и попал в читальный зал. Солнечные лучи пробивались сквозь пыльные окна и освещали пустые столы. Среди посетителей были два старика, молча играющие в шахматы, в углу зала. Послышался кашель и Герман обернулся. Из-под очков, с толстыми линзами, на него смотрели два огромных карих глаза. Женщина преклонного возраста, с туго затянутым седым пучком на голове сидела за столом, усыпанным читательскими карточками:
– Здрасьте! Потерялся?
Герман понял, что перед ним сидит библиотекарша:
– Здравствуйте! Нет, спасибо, я в порядке…
– Книги мы не продаём.– Ворчливо перебила его библиотекарша, продолжив перебирать карточки.
– Книги мне тоже не нужны. – Раздражённо ответил Герман. – Меня интересует архив. Местной газеты, например. У Вас есть архив?
– А чего же нет, есть у нас архив. Тебя какой год интересует, внучек?
– Год? Э-э-э… – Герман принялся вспоминать рассказ Вити.
– Может
– Точно! Мне нужна информация о семье, что ж такое – то, как же фамилия их… двое сыновей у них ещё было…
– Я поняла! Лаврентьевы тебе нужны.
– Точно, Лаврентьевы! А как Вы поняли?
– Я же говорю, у нас тут особо ничего и не происходит. Одни урожаи да не урожаи. И только про одну семью печатали все газеты в округе. – Женщина тяжело встала из-за стола. – Пойдём, внучек, покажу тебе архив. Бедные они, столько горя на одну семью. Вся семья сгинула, будто и не было их. А ведь приличная семья была, сыночки их сюда всё время приходили. Ой, такие фантазеры были, не могу, всё время смешили меня, а я тогда только в школе отучилась…
Старушка, шаркая ногами, повела Германа по узкому и прохладному коридору. Они остановились возле серой металлической двери, звон ключей раздавался эхом в пустоте и она отварилась. Пожилая женщина вошла внутрь и продолжила своё повествование:
– … А Ниночка, какая была хорошая! Вот мужа смутно её помню… Это же, сколько воды утекло с тех времён, какой год – то стоял?
Старушка встала перед стеллажами с указателями временных отрезков периодических изданий. Она указала Герману на стремянку и велела ему влезать наверх.
– Так, дай – ка вспомнить! Школу я окончила в пятьдесят шестом и мальчуганы Лаврентьевых прибегали ещё, а вот, когда мы со Степанычем свадьбу гуляли – их дом уже пустёхонек стоял. А год это был шестидесятый! Точно, ищи период с 1955 по 1960.
Герман взобрался по лестнице и стал искать нужный период.
– О! Нашёл! – Герман тащил на себя большие и пыльные папки со старыми газетами. – Ого, тяжёлые какие!
– Глаз – алмаз! Ты давай только не урони, а то потом не собрать будет.
– Постараюсь!
Герман решил не рисковать и спускал по одной папке. Сделав пять ходок, он сложил все папки на столе, в центре комнаты.
– Ну, ты тут один справишься? А то бабушке ещё надо передачу досмотреть.
– Думаю, справлюсь. Спасибо!
– Как закончишь – все папки на место, ключом вот этим закроешь и мне связку принесёшь. Ты всё понял, внучек? – старушка с прищуром взглянула на подростка. – Не набедокурь мне тут.
– Я всё понял! Папки на место, ключи – Вам.
– А ты смышлёный, я смотрю! Ну, всё бабушка ушла.
За дверью послышались удаляющиеся шаркающие шаги библиотекарши. Герман взглянул на часы, у него есть ещё максимум тридцать минут. Он принялся листать папку с газетами за 1955 год. Старушка была права, событий в посёлке особо не было.
– Приглашаем всех желающих на танцы в местный клуб… – Герман прочитал вслух один из заголовков и хихикнул. – А они умели уже тогда зажигать!
Перелистывая страницу за страницей, Герман дошёл до конца папки. Следующая папка была за период 1956 года. Вдруг из коридора послышалось знакомое шарканье, и в дверях появилась улыбающаяся старушка с пучком. В руках она несла тот самый старый шарф из гардеробной: