World Of Warcraft. Иллидан
Шрифт:
Вандель поспешил вынырнуть из воспоминаний. В их омуте так легко затеряться, утратив разум. В минуты ясности он прекрасно осознавал это: ни один эльф в здравом уме не стал бы столько лет выслеживать Предателя, вынюхивая секреты его последователей. Ни один эльф в здравом уме не шагнул бы в портал, ведущий на эту проклятую землю.
Вандель подбирался к стенам храма, прячась в тенях. Он видел часовых за парапетами, ощущал магию охранных заклятий. Черный Храм превратили в готовую к осаде крепость, а Вандель
Внешняя стена была сложена из массивных каменных блоков, местами поросших мхом. Непогода и метеоритные дожди оставили на них свои отметины: щербины и трещины, которыми легко воспользуется тот, кто научился лазить по стволам и ветвям великих деревьев Ясеневого леса. Вандель подпрыгнул как можно выше и, уцепившись за ближайшую трещину, подтянулся.
Ныли, грозя разойтись, суставы, гудели натянутые мышцы и сухожилия. Внизу проходил патруль орков Скверны; Вандель вознес бы молитву Элуне, хоть и сомневался, что благодать богини достигнет этого страшного мира. Поэтому он очистил разум и продолжил подъем, надеясь только, что его не заметят часовые.
Хотя куда им – вся долина гудела: за рокотом вулкана и воем ветра никто не услышит, как один эльф карабкается по стене. И все же Вандель задержался ненадолго, напрягая острый слух. Патруль внизу шел дальше.
Вандель глянул вниз, на расплескавшиеся по земле лужи тени. Стоит спрыгнуть, и все будет кончено – он свернет себе шею. Присоединится к семье, прервет страдания. Но нет, об отдыхе не может быть и речи, пока сын не отмщен. Ненависть Ванделя была куда сильнее желания обрести вечный покой.
Он подтянулся и перелез через парапет, поспешив укрыться в тени. Отдышался. Не заметив поблизости часовых, позволил себе краткий миг радости: он преуспел там, где потерпела бы поражение армия. Проник в нечестивую цитадель, Черный Храм.
В этот момент на фоне луны пронеслась крылатая тень. Похоже, сегодня разом сбудутся все мечты Ванделя: сам Предатель поднялся в небо и парил на ночном ветру. Видно, и ему не спится. Его разум наверняка терзает множество забот, а может, уснуть ему не позволяет тяжесть грехов.
Давно ли Вандель спал без кошмаров? Рука сама потянулась к кулону. «Скоро, – мысленно пообещал эльф. – Скоро, сынок. Недолго осталось».
Иллидан тем временем опустился на площадку самой высокой из башен. Прошел девять шагов, развернулся и покачал головой. Уперся руками в перила балюстрады и оглядел окрестности до самого горизонта. Интересно, видит ли он Ванделя? Поговаривают, будто взгляд его слепых глаз способен видеть то, что недоступно зрячим. И если он знает, что Вандель проник в крепость, то как поступит?
Залезть на башню к Иллидану будет нетрудно: редкие часовые, похоже, утратили бдительность. Оно и понятно – их защищают крепкие стены и чары, к тому же они ждут армии, а
Вандель двинулся к башне, медленно и осторожно: рядом мог притаиться часовой, которого он просто не заметил. Долгие годы охоты на врагов научили его скрытности, какая не снилась многим смертным, однако в тени умел прятаться не один Вандель. Может, прямо сейчас где-нибудь поблизости часовой готовится вонзить кинжал ему в спину.
Охотник снова усомнился, в здравом ли он уме. Однажды, когда он увидел, как труп сына терзает гончая Скверны, его рассудок уже пошатнулся. Вандель как будто заново ощутил запах дыма и крови калдорай; услышал хруст детских косточек. Эльф невольно застонал и тут же одернул себя, беззвучно выругавшись. Не хватало еще погибнуть по глупости. Больше он не совершит ошибок, а целиком и полностью сосредоточится на цели.
Достигнув подножия башни, на которой стоял Иллидан, и положившись на удачу, скорость и скрытность, Вандель помчался вверх по спиральному подъему.
И вот он уже на вершине. За спиной у того, за кем так долго шел.
Иллидан стоял, завернувшись в крылья, словно прятался от ночного холода. Наблюдая за вулканом вдалеке, Предатель низко опустил рогатую голову. Что он там высматривал? Что видел своими незрячими глазами?
Наконец он обернулся, так, будто ждал Ванделя.
Достав кинжалы, Вандель осмотрел вытравленные на клинках руны и приблизился к Иллидану. Потом опустился на колени и сложил оружие у его ног.
– Прости за вторжение, владыка Иллидан. Я не хотел попасться твоим часовым, не поговорив с тобой.
– Чего тебе, ночной ловец? – спросил Иллидан.
– Хочу убивать тех, кто сгубил мою семью. Хочу пролить кровь твоих врагов.
– Таких у меня с избытком.
– Хочу познать то, что познал ты, – продолжил Вандель, – и охотиться на демонов.
– Познать тебе предстоит многое, а час уже поздний.
– Ты обучишь меня?
– И тебя, и тысячи подобных тебе. Спускайся, отдохни. Ты обретешь то, что искал, или сгинешь.
Сказав это, Иллидан отвернулся, а значит, Вандель мог идти.
Растерянный, он спустился обратно к основанию башни, где его дожидались двое татуированных эльфов. Они, похоже, знали о приходе чужака, потому как нисколько не удивились его появлению. Оружия, впрочем, не обнажили.
Это были преображенные калдорай. Высокая эльфийка, чье лицо уродовали шрамы и демонические черты: в пустых глазницах мерцало зеленоватое пламя, на лбу торчали рожки. Скудное одеяние не скрывало светящихся татуировок по всему телу. Заключенная в них магия притягивала взгляд; Вандель невольно засмотрелся, пытаясь прочесть узор, точно сложную головоломку.