World of Warcraft. Трилогия Войны Древних: Раскол
Шрифт:
Теперь Ноздорму узнал, кто это был. Даже ужасающая ярость всего Пылающего Легиона меркла по сравнению с ними.
И Аспект ничего не мог сделать, чтобы помешать их планам. Ему едва хватало сил, чтобы сдерживать хаос. Дракон больше не испытывал желания звать на помощь остальных, даже имейся у него такая возможность.
Другой надежды не было. Оставалась лишь та же самая, что и всегда, и все же, сейчас она казалась такой крохотной, такой незначительной, что Ноздорму едва ли мог искренне верить в нее.
«Все зависит только от них, – размышлял он, когда необузданные силы разрывали его на части. – Все зависит от Кориалстраза и его человека…»
1
Издалека
Ночным эльфам удалось остановить последнее нападение Пылающего Легиона, но они вновь сдали позиции. Лорд Десдел Звездный Глаз назвал это реорганизационным маневром, который позволит войскам выявить слабости Легиона, но Малфурион Ярость Бури и его друзья знали правду: Звездный Глаз был аристократом без малейшего понимания военной стратегии, и его окружение вполне соответствовало командующему.
После убийства лорда Гребня Ворона не нашлось никого, кто изъявил бы желание противостоять стройному влиятельному дворянину. Кроме Гребня Ворона немногие из ночных эльфов имели настоящий опыт ведения войн, и после смерти командира, последнего из рода, его Дом не смог представить никого, кто занял бы место почившего лорда. Звездный Глаз же был весьма амбициозен, но если ничего не предпринять, неопытность молодого аристократа грозила увести в могилу и его амбиции, и его народ.
Но мысли Малфуриона занимало не только туманное будущее войска. Другая, более серьезная проблема уводила его взор в сторону далекого Зин-Азшари – некогда сверкающей столицы ночных эльфов. Даже когда намек на тусклый свет, озаряющий восток, возвестил о начале очередного облачного дня, ночной эльф все еще раз за разом прокручивал в голове свои неудачи.
Он вновь и вновь переживал потерю двух самых важных, самых близких ему существ: прекрасной Тиранды и своего брата-близнеца Иллидана.
Ночные эльфы старели очень медленно, но юный Малфурион выглядел куда старше нескольких прожитых им десятилетий. Он был таким же высоким, как и большая часть его сородичей, – примерно семи футов ростом, имел стройное телосложение и темно-фиолетовый цвет кожи. Однако в его раскосых серебристых глазах без зрачков читалась зрелость и горечь, которые были чужды большинству ночных эльфов. Черты лица Малфуриона напоминали волчьи, чем из всех собратьев мог похвастаться лишь его близнец.
Еще более поразительной была его длинная, до самых плеч, грива темно-зеленых, а не темно-синих, как у брата-близнеца, волос. Сородичи всегда глазели на его волосы так же, как некогда и на простую одежду, отвечавшую его вкусу. Выбрав путь друида, Малфурион не носил ярких кричащих нарядов, столь привычных для представителей его расы. Вместо них он предпочитал простую холщовую тунику, кожаный жилет и штаны, а также сапоги до колен, тоже кожаные. Экстравагантные одежды, которые носили его собратья, были красноречивым свидетельством их пресыщенной жизни и врожденного высокомерия, а все это противоречило природе друида. Конечно, сейчас большинство ночных эльфов, за исключением лорда Звездного Глаза и ему подобных, кочевали как беженцы-оборванцы, облаченные в грязные, пропитанные кровью лохмотья. Более того, теперь они смотрели на молодого зеленоволосого друида не свысока, а с отчаянной надеждой, понимая, что большинство из них осталось в живых лишь благодаря ему.
Но к чему привели все его действия? Успеха он так и не достиг. Хуже того, Малфурион обнаружил, что его погружения в естественные силы мира природы привели к изменениям его физического тела.
Друид прикоснулся к голове в том месте, где под волосами прятался один из двух крошечных бугорков. Они проросли всего несколько дней назад, но уже увеличились вдвое. Два крошечных рога заставляли Малфуриона холодеть, потому что слишком сильно напоминали ему о природе сатиров, а это, в свою очередь, наводило на мысли о лорде Ксавии – советнике королевы, который восстал из мертвых, и, прежде чем Малфурион наконец расправился с ним, успел отправить Тиранду в лапы командиров Пылающего Легиона.
– Ты должен перестать думать о ней, – произнес кто-то позади эльфа.
Малфурион безо всякого удивления взглянул на своего спутника, хотя большинство других солдат в войске глазели бы на новоприбывшего даже больше, чем на самого друида. Во всем Калимдоре не было ни единого существа, подобного Ронину.
Мужчина был одет в темно-синюю мантию с капюшоном, из-под которой виднелись такого же цвета рубашка и штаны. Он более чем на голову уступал Малфуриону в росте, даже несмотря на сапоги. Но перешептывания и повышенное внимание ночных эльфов вызывали вовсе не рост и одежда чужака. Дело было в огненных, достающих до плеч волосах, которые выбивались из-под капюшона, и в округлом, очень бледном лице. Особенную тревогу у ночных эльфов вызывал чуть скошенный в сторону нос и удивительные, ярко-изумрудные глаза с совершенно черными зрачками.
Несмотря на свое сравнительно хрупкое телосложение, Ронин был крепче Малфуриона. В бою он выглядел собранным, что было довольно необычно для того, кто доказал, что достаточно сведущ в магических искусствах. Ронин утверждал, что он человек, но никто и никогда не слышал о подобной расе. И все же, если остальные люди были похожи на темно-рыжего странника, Малфурион хотел бы, чтобы в войске ночных эльфов оказалась еще тысяча этих существ. В то время как магические способности его собственного народа зависели от Источника Вечности и сейчас все чаще давали осечку, Ронин обладал собственной силой, что делало его похожим на потомков полубогов.
– Как я могу перестать? Как я посмею? – Малфурион внезапно почувствовал злость на того, кто, как он знал, ее вовсе не заслуживал. – Тиранда находится у них в плену слишком долго, а я раз за разом терплю неудачи, хотя даже не видел стен дворца!
В прошлом Малфурион использовал техники, которым его обучил наставник, полубог Кенарий, для путешествий по измерению, носившему название Изумрудный Сон. В этом измерении мир выглядел таким, каким он был бы в отсутствие не только цивилизации, но даже животных. Через него спящий дух друида мог быстро достичь любого места в реальном мире. Так ночной эльф сумел пройти через магический барьер, который окружал цитадель королевы Азшары, и проследить за Высокорожденными и командирами Пылающего Легиона. Малфурион использовал Сон, чтобы разрушить планы Ксавия, и, после мучительного заточения, все же сумел, хоть и на время, сломать портал и уничтожить башню, в которой тот располагался.
Теперь же великий демон Архимонд укрепил все барьеры, отрезав путь во дворец даже через Изумрудный Сон. Малфурион продолжал попытки пробиться через барьер, но с таким же успехом мог пытаться таранить головой настоящую стену.
Даже осознание того, что помимо Тиранды внутри мог находиться и Иллидан, не помогало.
– Элуна присмотрит за ней, – уверенно ответил Ронин. – Твоя подруга, кажется, очень полюбилась Матери-Луне.
С этим Малфурион поспорить не мог. Совсем недавно Тиранда стала юной послушницей, поступив на службу к богине Луны. Но приход Легиона заставил ночную эльфийку измениться очень быстро, может, даже быстрее, чем изменился сам друид. Силы девушки возросли, и, к ее огромному удивлению, когда верховная жрица была смертельно ранена на поле боя, то из числа многих гораздо более опытных и высокопоставленных сестер она выбрала своей преемницей именно Тиранду. К сожалению, этот новообретенный статус в конечном счете и стал причиной похищения девушки изменившимся Ксавием и его сатирами. За свои деяния Ксавий дорого заплатил, но Тиранду это не спасло.