XXI век не той эры
Шрифт:
Я совсем не хотела провести с ним остаток жизни и совместно растить детей. Более того, подобная перспектива заставляла меня содрогаться от ужаса: в сыне Тора всё для меня было слишком. Слишком многое нас разделяло, слишком грубым и прямым он был, слишком безразличным и спокойным. Он мог стать хорошим боевым товарищем, но не человеком, с которым можно жить. Я всегда любила весёлых, лёгких и заботливых, «уютных» мужчин, остальное для меня было второстепенно. А Ульвар… Нет, до такой степени он бы не смог измениться, даже если бы очень постарался.
Мне невероятно важно было знать, что этот
В общем, я ужасно устала от этих рассуждений и начала просто ждать. И верить. Настолько прочно убедив себя в собственной вере, что отказаться от неё было не так-то просто.
Но к лучшему, что меня всё-таки увели из этого опостылевшего пустого пространства. Скучать я буду, пожалуй, только по бассейну, и то нескоро.
Незнакомец молча перехватил моё запястье и повёл к выходу. Отдать ему должное, держал довольно аккуратно, и не волок, а именно вёл, подстраиваясь под мой более короткий шаг. В этот раз коридоры проскочили стремительно, а на выходе я почувствовала не страх, а облегчение оттого, что это неприятное непонятное место осталось позади.
Снаружи, почти возле самого входа, нас ожидал небольшой корабль, напоминающий формой упавшую запятую. Или головастика. Ртутно-серебристый блестящий корпус на вид казался совершенно монолитным и отражал, причудливо искажая, окружающий мир. Великолепные статуи, закатно розовеющее небо, брусчатку под ногами, зелень многочисленных растений и нас двоих.
Я не помнила, как выглядел корабль, на котором я попала на эту планету; мне в тот момент было как-то не до разглядывания, — я, не оборачиваясь, бежала за чёрным трибуном. Но внутри оказалось очень похоже: те же два кресла, те же огоньки, тот же тамбур-шлюз и тот же обзорный экран.
Пожелавший остаться неизвестным конвоир помог мне пристегнуться, сам устроился поудобней, и летательный аппарат зябко вздрогнул, отрываясь от поверхности планеты.
«Прощай, Ирий. Надеюсь, мы никогда больше не увидимся», — думала я, разглядывая зелёный горизонт. Здесь даже небо было зелёного цвета, и тем самым вызывало лишь отвращение.
Перегрузок не было совершенно. По ощущениям мы стояли на месте, а если верить экрану — довольно быстро поднимались вверх. Сначала просто удалялась земля, потом мы проскочили тонкую плёнку редких облаков и вырвались в бездонное зелёное небо. А потом вверху начала проступать чернота с мелкими искрами видных даже при свете солнца звёзд; мы поднимались в верхние слои атмосферы. И это было красиво, даже несмотря на неправильный цвет неба.
Подъём прекратился, сменился скольжением в неуловимо-прозрачной дымке между бездонной чернотой космоса и зелёным телом чужой планеты. Некоторое время мы просто летели, пока слева не
От странного угла обзора начала, было, кружиться голова, но очень быстро горизонт вернулся на своё место. Точнее, он просто исчез, сменившись тем самым огромным объектом непонятных очертаний. Наверное, это был большой космический корабль; во всяком случае, летели мы именно к нему, прямо в зияющую тёмную дыру овальной формы.
Темнота, затягивающая проём, оказалась похожа на какую-то непонятную мембрану, не пропускающую свет. Внутри, отгороженный ей, как плёнкой, находился… наверное, всё-таки ангар. Просторное полупустое помещение, в котором вправо и влево тянулись ряды таких же «запятых», как наш летательный аппарат.
Это был первый раз, когда я перемещалась по кораблю во вменяемом состоянии. Поэтому, несмотря на неумолимый буксир, волокущий меня куда-то в неведомые дали, всё равно с любопытством озиралась по сторонам. Впрочем, смотреть было особо не на что: однообразные безликие светло-серые коридоры с тёмным покрытием на полу и порой попадающимися на стенах иероглифами разных цветов. И люди. Огромное множество совершенно разных и в то же время пугающе одинаковых людей.
Пугала эта похожесть по нескольким причинам. Во-первых, лица; разные, да, но при этом я не заметила ни одного отталкивающего, неприятного лица. Были просто приятные. Были симпатичные. Были откровенно красивые, и их было много. Может, у них тут, как в Спарте, некрасивых мальчиков при рождении тоже куда-нибудь сбрасывают?
Во-вторых, все они без исключения были высокого роста. То есть, метр восемьдесят — это минимум, причём редко встречающийся минимум; таким ростом отличался только мой провожатый да буквально пара встреченных мужчин в серых комбинезонах, похожих на мой.
А, в-третьих, они так на меня смотрели… Нет, всё было исключительно прилично. Они просто вели себя также, как тот десантник, Олег Лиходеев. Здоровались с моим спутником, но при этом не сводили с меня восторженных взглядов. Причём каких-то совершенно нечеловечески восторженных; это была реакция не на женщину, даже на очень красивую, а на сошедшее на землю божество. Причём не их местное, которое на самом деле является пришельцем с другой планеты, а то самое, которое создало вселенную.
Поэтому к концу пути я уже, вовсе не оглядываясь, неотрывно пялилась под ноги, про себя отчаянно мечтая наконец-то добраться до цели пути, какова бы она ни была.
И почти обрадовалась, когда мы вышли к знакомому фонтану, а потом через белый коридор попали в знакомую камеру. Конвоир пропустил меня внутрь и вышел, не прощаясь, а я с облегчением опустилась на растущую из стены койку.
Было такое ощущение, что я после долгого сложного пути вернулась домой. Страшно подумать, до чего докатилась: отдельную камеру в исследовательской лаборатории воспринимаю как дом. А уж что будет дальше, думать не хотелось совсем…