Я - Ангел
Шрифт:
От недавнего Машиного состояния не осталось и следа.
– Нельзя таких слов говорить! – сердито набросилась она на свекровь.
– Ты только что об этом говорила, что для каждого человека существует свой час и время для смерти, а сама…
– Ну вот, мой час и подходит, - спокойно ответила Екатерина, - но пока я жива, не дам тебя больше в обиду никому. Слово такое дала Стёпе. Ты меня, Машенька, прости ради Христа Бога нашего. Прости, что часто несправедлива была к тебе. Прав Стёпа, когда говорил мне, Машу не трогайте,
– Мама, я… - расплакалась Маша.
– Я всё сказала, дочка. Так что давай слёзы лить переставай. Отцу слёзы наши ох как не нравятся. Уважить его надо. День рождения сегодня у него. И перестань унижаться, как перед своим мужем, так и перед всеми. Учись давать отпор людям и ставить на место, иначе так и придётся тебе пожизненно на вторых ролях быть, забитой и униженной. Ты думаешь, почему так люди к тебе относятся? Ты сама позволяешь им так вести с собой. Научись уважать себя.
– Спасибо, мама, - благодарно прошептала Маша.
– А на Ритку не обращай внимания. Не со зла она так ведёт себя с людьми. Всю жизнь прожила за спиной своего мужа, как за каменной спиной, каталась как сыр в масле, а тут вдруг такое приключилось.
Екатерина раздосадовано махнула рукой, оставила Машу на кухне одну и вышла во двор. Маша мысленно ещё раз поблагодарила свекровь за добрые слова, прозвучавшие в свой адрес, заставила себя встряхнуться и принялась за салат, над которым она до этого трудилась.
Через некоторое время к Маше присоединилась, пришедшая с улицы Тоня.
– Сегодня день какой-то очень странный, - пожаловалась она Маше, - ну просто всё из рук валится. Даже вон над приготовлением обеда бьёмся уже долгое время. Дети уже извелись, кушать хотят.
– Скоро уже будем садиться за стол, - подбодрила Тоню Маша. – А где Серёжа, ты его не видела?
– Они с Костей поехали до магазина за водкой.
– Но ведь решили же отмечать без спиртного, или же…
– Это не мама, отец попросил, и мы решили уважить его просьбу. Сама понимаешь, что он спиртного уже не принимал с момента, как слёг.
Маша слегка побледнела. Обычно спиртное люди просят, когда смерть уже стучится в окно.
– Вот и я о том же, - словно прочитав Машины мысли, вздохнула Тоня. – Давай подсуетимся с обедом, не то гости нагрянут, а у нас и конь не валялся.
– Гости? – удивилась Маша.
– Отец сегодня кучу родственников пригласил, когда те поздравляли его по телефону, - улыбнулась Тоня.
– Давно в доме родителей никого из них не было, - согласилась Маша. – Хватит ли только еды? Вдруг мало наготовили?
– Что ты! – Тоня замахала руками. – Еды наготовили на столько людей, что потом придётся доедать целую неделю.
– А кто придёт-то? – спросила Маша.
– Тётка Лена со своим семейством, потом дядя Рома с женой и
– А не тяжело отцу будет? Ему же покой нужен, а тут будет шум и гам, - забеспокоилась Маша.
– Сказал, что всенепременно должен их всех увидеть. Такое чувство, словно всех попрощаться с собой пригласил, - расплакалась Тоня.
– Вот только давай плакать не будем, - предложила Маша, пытаясь хоть как-то разрядить плаксивую в доме обстановку.
К пяти часам с обедом, или точнее по времени уже с ужином, было завершено. Маша с Тоней, к ним присоединились Антон с Иринкой, начали накрывать стол. Рита им не помогала. Провиснув с утра до обеда на телефоне, она куда-то унеслась и приехала домой, когда подъехали первые из гостей. Она огрела Машу уничижающим злорадным взглядом и гордо прошествовала в зал к накрытому столу.
– Чего это она? – насторожилась Тоня. – Уж не замыслила ли опять какую-то свою очередную пакость? Вот стерва.
– А по мне так всё равно, - ответила Маша. – Что она может сделать мне из того, что уже пыталась сегодня? Да ничего. Бог ей судья. Я не сержусь на неё. Наоборот, мне её чисто по-человечески жаль.
С приездом двоюродного брата Романа Степан заметно приободрился, но сил его хватило ненадолго. Он принял поздравления от родственников, выпил стопку водки и через полчаса уже попросился на постель, а ещё через час уснул. Чтобы дать больному покой гости собрали остатки еды со стола, и ушли догуливать на террасу. Ну, а Маша с Тоней тем временем принялись перемывать посуду. Антона с Иринкой Костя забрал ещё в самый разгар застолья к себе домой. Маша хотела воспротивиться, но Тоня уговорила отпустить его.
– Нечего делать детям с выпившими взрослыми. Костя купил к телевизору игровую приставку, пусть поиграют, пока мы тут порядок наведём. Через час он заедет за нами и…
Тоня растерянно огляделась по сторонам.
– Маш, а где Серёга? Куда это он подевался?
– Я его уже с полчаса как не вижу нигде, - пожаловалась Маша.
– Слушай, и Ритки тоже нет. – Тоня охнула от смутной внутренней догадки. – Уж не утянула ли она его, в какое место за собой, что б тебе насолить.
– А чем она может насолить мне? Серёжа, как приехал из больницы, весь вечер не отходил от меня, да и не выпивший он был. Дал слово, что больше ни каких пьянок не будет, что начнём новую жизнь.
– Маш, ты мыслишь, словно ребёнок малый. Ладно, коли всё так. Если к приезду Кости Серёги не будет, заедем к нам за Антоном и отвезём вас домой.
– Лучше я его здесь дождусь! – упрямо заявила Маша.
– А если он на всю ночь исчез? Ты что собралась его до утренних петухов здесь ждать? Да ты и сама себе здесь места не найдёшь, и родителей заведёшь.
От слов Тони у Маши на душе кошки заскребли. Как же она сейчас ненавидела Риту. Ну, за что она так жестоко с ней поступает? Чем не угодила?