Я - Ангел
Шрифт:
В коридоре Валька шепнула Маше:
– Не сердись на маму. Она хорошая у нас. Просто устала, наверное, немного.
– Я не сержусь, - ответила Маша.
– Маш, а ты всё равно похожа больше на принцессу, чем на проститутку! – громко крикнула Валька уже специально для матери.
– Покричи мне ещё! Отца хочешь разбудить? – шикнула на Вальку мать.
– Мамочка, так он у нас в комнате спит, забыла что ли. Как же я уроки делать буду? – возмутилась Валька.
Маша слушала из ванной перебранку сестры с матерью и, не взирая, на грозно прозвучавшие в её адрес слова, что она похожа на проститутку,
– И какой же был его ответ? – спросила Галина.
– Сказал, что ничего не отменяется, и они нагрянут к нам седьмого числа, - сконфузилась Маша.
– Ты бы это того, мила дочь, поосторожней с ним. Не нравится мне их семейство, - посоветовала Галина.
– Но конфеты мы их едим, - хихикнула Валька.
– Цыц! – Галина беззлобно прикрикнула на Вальку. – Пошлите, отца перетащим до места. Утром Машке на работу, не проспать бы.
Они с трудом дотащили улюлюкающего на все перезвоны отца до родительской комнаты и забросили на постель. Пожелав матери спокойной ночи, сестры отправились в свою комнату.
Валька уснула сразу же. Маша смотрела на спящую сестрёнку и куклу, что лежала подле неё на подушке и грустно улыбалась новогоднему подарку, появившемуся у Вальки от так называемого в скобочках Деда Мороза в образе Сергея. На душе стало муторно. Хотелось расплакаться, но слёз не было. Маша достала припрятанную за столом в углу пачку с сигаретами и потихоньку, чтобы не разбудить сестру с родителями, прокралась в ванную.
Курить не хотелось. Она раскрошила на мелкие кусочки сигарету, выбросила в унитаз и расплакалась. В душе ощущался полный стопор, словно жизнь замерла на стоп-кадре. Было больно, обидно и досадно, что с ней такое приключилось. Маша вспомнила Инну из больницы, Раису одноклассницу, богатый дом Сергея и до боли, до изнеможения сжала кулаки.
– Ну почему, почему одним даётся от рождения сразу много всего, а другим ничего, одни сплошные неудачи, проблемы и нищета.
– Никого не вини в своих неудачах и себя тоже не вини, - послышался голос проявившейся над ванной Ангела.
– Это почему? – удивилась Маша.
– Ты не поняла глубины моих слов, - вздохнула Мария.
– Чего ж тут не понять, - Маша кисло поморщилась, - если, к примеру, человеку суждено было родиться в нищете, он безропотно должен принять этот факт, и не роптать, а если посчастливилось родиться у богатых родителей, то…
– Причина не в том, кто в каких условиях родился, а в самом человеке.
– Нда? – удивилась Маша.
– Я скажу большее. Ты сама, перед тем как родиться, выбрала именно вот эту семью и те условия, в которых и проживаешь.
– Не может быть? – недоверчиво охнула Маша.
– Ты мне не веришь?
– Глупости ты всё говоришь! Да я бы ни в жизнь никогда не согласилась родиться в таких условиях!
– А если это правда?
Машин пыл поутих, она сникла и недовольно проворчала.
– Но почему я выбрала нищенское существование? Что в этом хорошего? Я думала, что во всём виноват злосчастный рок моего рода.
– И это тоже имеет место в твоей карме, - согласилась Мария.
– Карма. А что это за слово? – насторожилась Маша.
– С тобой рано ещё говорить на такие темы.
– А когда можно будет? – Маша сердито насупилась. – А если такое время вообще никогда не наступит?
– Наступит, можешь не сомневаться в этом, - уверила Хранительница.
– Как интересно, - Маша усмехнулась, - по твоим словам получается, что ты про меня знаешь всё и моё прошлое и даже будущее, но вот только не желаешь помочь изменить, что либо, в моей судьбе, помочь выпутаться из этой… как ты говоришь, кармы.
– Ошибаешься. Именно это я и хочу сделать. Помочь тебе разобраться в своей жизни и начинать, наконец, пробуждаться.
– Пробуждаться? – удивилась Маша.
– Так я, по-моему, и не сплю, а разговариваю сейчас с тобой.
– Пробуждаться от духовного сна, - пояснила Хранительница.
– Я не понимаю, о чём ты мне говоришь. Какого духовного сна?
– Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит.
– Я очень даже хорошо и вижу и слышу тебя. Не считай меня глупой, или того хуже умственно отсталой, - обиделась Маша.
– Мне пора. До встречи! – кратко объявила Хранительница.
– Постой! – взмолилась Маша. – Дай мне один совет. Как поступить с Сергеем и его подарками?
– Несущуюся на полном ходу машину нереально остановить вот так вот с ходу, пока нажимаешь на тормоза, нужная станция останется далеко позади.
– Выходит то, что случилось, не исправить? – расстроилась ответом Маша.
– Благодаря свершившемуся, ты приобретёшь большее, о чём мечтаешь.
– Твой ответ мне не понравился! Ты постоянно отвечаешь туманно, загадками. Не нуждаюсь я больше в твоих советах и чьих-либо других. Я сама знаю, как мне поступить. И сделаю так, как это будет лучше для меня.
– Что ж, дерзай! – ответила Хранительница и, махнув Маше на прощание рукой, растворилась.
– Ей легко говорить, - пробурчала Маша, - не она, а я проживаю то, что со мной происходит.
На другое утро Маша отправилась на работу. В салоне было оживлённо. Ни свет, ни заря в коридоре на стульях уже сидели две клиентки.
Маша приветливо улыбнулась всем и прошла в свой «кабинет» за рабочими инструментами технички.
Это была уже другая смена, неизменными в которой оставались лишь Маша и Людмила. Шура, худенькая девочка-подросток, хотя на самом деле ей было далеко за тридцать лет, встретила Машу доброжелательной улыбкой.
– Машунь, с наступившим тебя! Как Новый Год отметила?
– Нормально. И тебя с праздником!
– Маш, будь добра, убери это чёртовое волосьё, - попросила Раиса.
На полу около Раисиного рабочего места ворохом лежали длинные пряди светло-русых волос. Маша изумлённо посмотрела на девушек.
– Да вот, - пожаловалась Раиса, - с утра пораньше прибыла тут одна мадам с волосами ниже пояса и слёзно просила обить её на лысо.
– На лысо? – удивилась Маша.
– Ну, это Рая, так привирает немного, - Шура весело усмехнулась, - но в остальном, она права. Подстригла эту красавицу под мальчика.