Я, ангелица
Шрифт:
Он лишь захихикал. Однажды я уже проникла в кабинет Сатаны. Кроме того, о цифре нетрудно было догадаться.
Я с облегчением вышла из лифта. Ненавижу ездить на этих агрегатах, особенно в одиночестве.
В комнате никого не было. Я удивленно остановилась. А где Люцифер? Неужели теперь я должна его ждать?
Я обернулась к лифту, но двери уже закрылись, и кабина спустилась вниз. Деревянные врата, ведущие, скорее всего, к лестнице, соединенной с резиденцией, даже не шевельнулись, когда я
В таком случае я могла немного осмотреться. Сатана завел себе небольшой частный музей. У каждой стены, обшитой темными деревянными панелями, стояли освещенные витрины, скрывавшие внутри настоящие сокровища.
Я по широкой дуге обошла огромный окровавленный крест. Мне даже не захотелось прочитать табличку, на которой кто-то тщательно описал его происхождение.
Тут я наткнулась на черно-белую фотографию, на которой Люцифер, одетый в уже немодный наряд, стоял в Ватикане на площади Святого Петра прямо перед собором. На лице его была широкая улыбка, волосы развевал ветер. На фотографии он пожимал руку…
Нет. Я даже покачала головой. Это невозможно. Ведь ни один… Ну не мог же он. Сатане? Пожать руку Сатане?
Но в католической церкви, думаю, только одному человеку разрешено одеваться исключительно в белое…
Прежде чем я успела прочитать подпись под фотографией и выяснить, с кем Люцифер был в таких близких отношениях, деревянные двери, до сих пор плотно закрытые, распахнулись со всего размаху.
Я испуганно подскочила.
– Ага! – воскликнул Люцифер. – Что, роемся тут?
Я подняла обе руки вверх.
– Клянусь, я не трогала компьютер, – сказала я. – Впрочем, я и так знаю, какие там обои…
Светловолосый Сатана покраснел. На рабочем столе его компьютера стояла ужасно отфотошопленная картинка, на которой к изображению Анджелины Джоли было приклеено его блаженное лицо. Не то чтобы я его осуждала. Каждый имеет право на свои… увлечения. Кроме того, Энджи действительно красивая женщина. Ну и что, что она нравится Люциферу.
– Садись. Пожалуйста, – сухо сказал он и занял место по другую сторону стола.
Его щеки снова были бледными. Он устало посмотрел на меня. Выглядел он измученным и утомленным. Должность Сатаны, от которой он не собирался отказываться, явно отнимала у него много сил. Зачем же он так отчаянно держался за этот пост? Азазель с удовольствием бы поменялся с ним местами.
Конечно, Люцифер не все время был уставшим. Иногда он приходил в ярость. В основном из-за Азазеля или, к сожалению, из-за меня.
– Значит, ты снова в Аду, – вздохнул он, переплетя пальцы.
– Это трудно утаить, – пробормотала я.
И тут же пожалела о своих словах. Его взгляд мигом стал тяжелым.
Я заметила, что рядом со столом, в солидном глиняном горшке, стояло небольшое деревце. Красиво подрезанная яблонька.
– О, у тебя новое деревце? – спросила я, чтобы сменить тему.
Впрочем, Люцифер отнюдь не повеселел, как я того ожидала.
– Нет, – ответил он. – Может, тебя это удивит, но Древ Познания Добра и Зла не так уж и много. Я нашел в Нижней Аркадии человека с Божьей Искрой, который исправил нанесенный тобою урон.
В прошлый раз я случайно превратила это деревце в куст помидоров. Только откуда, ради всего святого, мне было знать, что это библейское растение и к тому же в единственном экземпляре? На нем не было таблички…
– Извини, – пробормотала я, уставившись в столешницу.
Взгляд Сатаны чуточку смягчился. Но всего чуточку. Он все еще был недоволен, что я оказалась в Аду и ему приходилось со мной разговаривать.
Не говоря ни слова, он достал из ящика какой-то бланк и обмакнул длинное белое перо в декоративную чернильницу с красной жидкостью.
Надеюсь, это были чернила.
– Не возражаешь, если я запишу наш разговор? – спросил он. – Этого требует протокол. Смертный в Аду – это исключительный случай. Я должен все записать.
– Э-э-э… ну ладно, – пробормотала я, сбитая с толку.
Удивляться было нечему. В Нижней Аркадии все было ужасно строго, когда дело касалось архивов, документации и бланков всех видов. Порой у меня возникало ощущение, что перед тем, как воспользоваться туалетом, я должна заполнить какой-нибудь жизненно важный канцелярский протокол в шести экземплярах, иначе ко мне потом прицепится какая-нибудь проверка.
– Хорошо, в таком случае начнем. Как ты здесь оказалась? – спросил он. – Как ты смогла попасть в Преисподнюю?
Врать не было смысла. Он бы почувствовал ложь. Кроме того, я даже не знала, что и выдумать.
– Я съела яблоко.
Он взглянул на свое деревце, словно чтобы пересчитать плоды. Затем записал мой ответ.
– А где ты взяла это яблоко? – Еще один взгляд на растение, чтобы быть уверенным на сто процентов.
– Мне дал его незнакомец с улицы, – правдиво ответила я.
– Дал незнакомец… – Он сделал паузу, будто ожидая, что я добавлю что-нибудь.
Еще чего! Пока он сам не спросит, я не собираюсь делиться с ним всякими незначительными подробностями. К примеру, что это Белет привел меня в Ад.
Но об Азазеле я могла бы ему рассказать. Мне не нравился этот засранец. Это он убил меня в прошлый раз. Может, если бы я упомянула о нем, то его бы не выпустили из Ада? Клеопатра бы обрадовалась. Хотя если я вспомню об этом коварном дьяволе, то притянут и Белета. С другой стороны, он тоже участвовал в моем убийстве…