Я - беда

Вольная Мира

– Я не мелкая, - нахмурилась.

– Еще какая мелкая, - пробежавшись по мне взглядом с ног до головы, парировал темный, и я рванула к зеркалу в коридоре.

– Черт, черт, черт, черт!
– да, я все еще была от горшка два вершка, и все в том же дурацком платье, и все с теми же кудряшками. Единственное, что поменялось - цвет глаз. Глаза были моими, серыми. За спиной стоял этот "великий ученый" и почти открыто насмехался. А в доме тем временем запахло серой.
– Черт!

Возле входа в кухню появилось серо-зеленое облако, еще два в проеме гостиной и два сбоку

от меня.

– Ничему не удивляйся, - вздохнула. Через секунду туман сгустился и на месте облаков уже стояли черти, нервно перебирая копытцами.

– Звали, госпожа?
– хором спросили они, дружно кланяясь.

– Нет! Изыдите!
– махнула рукой, и так же, как появились, рогатые испарились.
– Вот это и были черти, - пояснила, проталкиваясь мимо Салазара в комнату, хватаясь за мел и дергая на себя ручку подвала.

– Веста?

– Я все еще мелкая, - бросила через плечо.
– Пора наведаться к папочке!

– Я думал, ты всегда так выглядишь, - пробормотал "гений", озираясь по сторонам.

– Нет! Мне двадцать пять и выгляжу я на двадцать пять!
– у пентаграммы надо было поправить всего несколько линий, чем я и занялась.

– Как скажешь, мне идти с тобой?

– В Ад? Рано еще, - фыркнула, делая шаг в светящуюся дымку.
– Можешь телек посмотреть или в холодильнике покопаться, - крикнула напоследок, с опозданием понимая, эльф не знает, что это такое.

Как ведут себя десятилетние девочки, когда чего-то хотят? Правильно.

– Папа-а-а-а-а-а!
– проорала на всю столовую. Бывший бог, делающий в этот момент глоток вина, подавился.

– Веста?

– Ну хоть узнал - и на том спасибо. Пошли, поговорим.

Разговор с папой вышел продуктивным и плодотворным. Для него и, как ни странно, для эльфа. Не для меня. Выяснилось, что третий лорд Ада, когда накладывал заклинание, закрыл его на временной промежуток, а не на сам факт перехода. Кто же знал, что со своим заданием я справлюсь так быстро? А Салазару папочка передал чемодан с вещами.

– Что говорят мойры?
– спросила я, когда прекратила ворчать по поводу своего внешнего вида.

– Кто?
– отец задумчиво смотрел в окно, стоя ко мне спиной.

– Мойры, пап, три древнее, чем сам мир, старухи, вечно всем недовольные и вечно на всех ворчащие.

– А ничего они не говорят, - развел он руками.

– Ну и кого ты пытаешься обмануть? Да они постоянно либо трещат без умолку, либо подслушивают, вероятно, так компенсируя... не очень хорошее зрение.

– Милая, к ним сейчас лучше не подходить.

– Неужели так много?
– засомневалась я, разглядывая чистую ладонь.
– Почему тогда у меня нет новых душ?

– Официально ты на задании от Совета, тебя пока стараются не трогать, - папа поцеловал меня, снова как покойника, и подтолкнул к пентаграмме, посоветовав посидеть какое-то время дома.

Волнуется за меня? С чего бы, сверхи же не болеют?

– Черт!
– ругнулась я, выходя в собственном подвале.

– Звали, госпожа?

Да, иногда папино проклятье, призванное отучить меня ругаться, оказывается исключительно полезным. Например, когда надо поднять тяжелый чемодан из подвала в комнату. Да, эльф оставался у меня. На два дня. По умолчанию. И обсуждению данный факт не подлежал.

– Чемодан надо отнести на второй этаж, третья дверь, - кивнула я на объемистый саквояж. Несчастная нечисть поднатужилась, вцепилась в ручку обеими лапками и бодро зацокала копытами по деревянным ступенькам. Хвост с маленькой взъерошенной кисточкой смешно раскачивался из стороны в сторону. Нет, все-таки что бы там папа ни думал, а черти иногда бывают исключительно полезны.

Бесеныш уже скрылся за дверью, а я напряженно замерла. Сверху доносились какие-то странные звуки. Пришлось открывать пространственный мешок и доставать пистолет. Новый Five-seveN удобно лег в руку. Бельгийцы хорошо делают не только шоколад. Этот малыш уже несколько лет ходил у меня в фаворитах, с полусвободным затвором он с легкостью пробивал стандартный бронежилет с расстояния в пятнадцать метров и вполне оправдывал свою стоимость. Ну а пули... Пули пришлось немного усовершенствовать, чтобы действовало и на сверхов. Но этим занимался папа, не просто же так в качестве бизнеса он выбрал разработку оружия: он знал в нем толк.

Нет, я понимала, что, скорее всего, наверху бесчинствует эльф, но подстраховаться не помешает. Что-то упало, разбилось, послышалась сдавленная ругань, я выскочила за дверь и, пригнувшись, подобралась к кухне, снимая предохранитель, выставив руки прямо перед собой. Это только в фильмах крутые парни стреляют с бедра бесконечными очередями. В жизни, если хочешь действительно убить, такой номер не пройдет.

Ну что и следовало доказать.

Салазар зачем-то забрался на барную стойку и швырялся оттуда магией хаоса в несчастный чайник. Меня он не заметил.

– Если тебе так приспичило попрактиковаться в стрельбе, - я прислонилась к косяку, - за домом есть полигон, на чердаке - дартс, могу из подвала притащить манекен или вызвать очередного черта.

Мужик замер с занесенной для нового броска рукой и медленно повернул ко мне голову.

– А если ты по какой-то причине не любишь чайники, на первом этаже в кабинете лежит полное собрание Фрейда. Я верю, Зигмунд тебе поможет.

– Это твой дворецкий?

Я закатила глаза, схватила темного за штанину и потянула вниз, с тоской оглядывая раскуроченную кухню.

– Черт, черт, черт, - троих, пожалуй, хватит. Нечисть появилась секунд через двадцать и, выслушав меня, принялась за уборку, а я тем временем утянула Салазара наверх.

– Это твоя комната на ближайшие три дня. Вот это, - ткнула пальцем, - телевизор. Бросаться в него магией нельзя, его можно смотреть. Вот это - телефон, бросаться в него магией нельзя, по нему можно звонить, но звонить тебе некуда, поэтому... Просто забудь, - махнула в итоге рукой.
– То, во что ты палил внизу - чайник, бросаться в него магией нельзя, в нем можно кипятить воду, а потом пить чай. Вот это датчики движения и дыма, в них тоже магией бросаться нежелательно. Это лампы, это их выключатель, бро...