Шрифт:
Тимофеева-Егорова Анна Александровна
"Я Береза, как слышите меня?"
Аннотация издательства: Это воспоминания о военных годах летчика-штурмовика А.А. Тимофеевой-Егоровой. Женщина летчик-штурмовик редчайшее явление нашей военной истории. Здесь и боевая работа летчицы, и немецкий концлагерь, и двадцать лет ожидания заслуженного звания "Герой Советского Союза".
Содержание
Обманула радуга
Отчий край
Нарекли Егором
Морячки
Подземка
Красные ворота
Из
"Выходи за меня замуж!"
Первый полет
Я - летчица!
Ландыш
Приданое
Лука Муравицкий и Аня Полева
Прыжок в пропасть
Судьба играет человеком
Спаси, господи, от напраслины!
Сам
Коккинаки
Дочушка, не упади!
Девчата, война!
Ближе к фронту
Природное чутье или все от бога?
Брошенная
Ворюга
Метростроевцы
Встретимся после победы
Желторотик
Бисов хлопец
Земляк
Мужика не нашлось для генерала?..
"Катюши"
Хулиган на дороге
Родился в рубашке
Ад кромешный
Приказ НКО No 227 или "Ни шагу назад!"
"В штрафную роту захотела?"
Летающий танк
Не женщина - боевой пилот
Путь полка
Вражеская затея
Вынужденная посадка
Факир
Бомбометание по лаптю
ЧП
"Ну, поплачь, голубушка!"
"А ля малина"
Крылом к крылу
Тамань
"Анюта, давай ростом меняться!"
Няньки штурмовиков
А ну-ка, девушки!
Тит Кириллович
Петр Карев
Комдив 230
Голубая линия
Жили два друга в нашем полку
Летчик Кузьма Грудняк
Баба на корабле
На курсы под "конвоем"
Художник из Нижнего Тагила
Воздушный стрелок
Оружейницы
Сон в руку
Геройское
Спасибо, друг "Ильюша"
Штангистка
Метростроевцы в боях
Наследница
Отцовский подарок
"Сам погибай, а товарища выручай!"
Женихи
Назаркина - стрелок отличный!
Гибель командира
Два Ивана
Войско Польское
Пани Юзефа
Пир в имении князя Желтовского
"Уходи на свою сторону!"
Погибла смертью храбрых
Солидарность
Русский доктор
"Сестрица, помоги!"
Вперед на Берлин!
Сквозь Дантов ад концлагерей
"Смерш"
Верная гадалка
Сватовство полковника
"Где же вы, друзья однополчане?"
Как нестерпимое стерпеть?
Не имей сто рублей, а имей сто друзей
Марта
"Живым не вериться, что живы"
Включи, Аннушка, радио!
Обманула радуга
Проводы запомнились, как яркий солнечный праздник. Хотя, вполне вероятно, день был и пасмурным. Но улыбки друзей, смех, шутки - все это так ослепляло, так кружило голову, а радость, переполнявшая меня, так туманила взор... Когда поезд отошел, уже в тамбуре вагона я долго смотрела перед собой зажмурившись, полузакрытыми глазами и ничего-то не могла разобрать...
Выбор сделан - я стану профессиональным летчиком! Только так! Нельзя делить себя на две части, нельзя отдавать сердце сразу нескольким привязанностям. А небо предъявляет к человеку особые права, безраздельно захватывая все твои чувства...
В Ульяновске сразу же с вокзала я умчалась на "Венец" - это самое высокое место над Волгой. И такая невообразимая ширь открылась там, такой простор, что дух захватило!
Вот она, могучая русская река, дарящая России богатырей... И удивительное дело!
– над Волгой, затянутой молодым декабрьским ледком, вдруг засветила радуга. Она перекинула свое разноцветное коромысло от берега к берегу, через все синее небо - и это зимой-то? А может, мне только почудилось?.. Но я уже звонко смеялась, веря, что это- радуга, и что она к счастью.
Снова, как и там, на Казанском вокзале в Москве, в моей груди рождались волны радости, их брызги радужным туманом застилали горизонт. Да шутка ли, с блеском сданы экзамены, придирчивая медицинская комиссия дала "добро"- и я зачислена курсантом летной школы!..
А вот нам выдали обмундирование: брюки, гимнастерки с голубыми петлицами, ботинки с крагами. Кажется, лучшего наряда в своей жизни я не носила, хотя размер его и был явно великоват. Словом, все-то мне нравилось в школе, начиная с подъема и физзарядки до прогулки с песней перед отбоем ко сну. Занимались мы много. По учебе у меня все шло хорошо. Но однажды...
Как страшный сон видится тот день.
– Курсант Егорова! К начальнику училища.
Когда я вошла в кабинет и доложила, как положено, все сидящие за столом встретили меня молча и только хмуро посмотрели в мою сторону.
Помню, я стою по стойке "смирно" и жду.
– У вас есть брат?
– слышу чей-то голос, и я отвечаю:
– У меня пятеро братьев.
– А Егоров Василий Александрович?
– Да, это мой старший брат.
– Так почему же вы скрыли, что ваш брат враг народа?!
На мгновение я растерялась.
– Он не враг народа, он коммунист!
– гневно крикнула, хотела еще что-то сказать, но у меня сразу пересохло во рту и получился какой-то шепот.
Я уже и лиц сидевших в кабинете не видела, и слышала плохо, только в груди все сильнее и сильнее стучало сердце. Оказывается, мой брат был в беде. А я ничего не знала... Как приговор долетело откуда-то:
– Мы исключаем вас из училища!
Не помню, как я вышла из кабинета, как переоделась в каптерке в свое гражданское платье, как за мной закрылись ворота летной школы.