Я – богиня любви и содрогания
Шрифт:
Недолет, перелет, недолет! По своим артиллерия бьет! С криком «Па-а-аберегись!», некий Чарльз бросает свою Мэри, но не добрасывает до кровати. А потом, еще главное, интересуется, глядя на ее ушибленный попинс, хорошо ли ей? Но меня почему-то больше интригует, что он хотел найти у нее во рту? Какие признаки страсти таинственный Чарльз хотел там разглядеть? Воображение, успокойся, не надо так со мной! "Ты что ела? Открой рот пошире!" – заглядывает любопытный мужик, пристально прищуриваясь. "Ой, а у тебя там кариес!", – замечает он с профессиональным
«Он достал своего змея. Змей обрадовался новой норке и тут же юркнул в нее! Его змей любил теплые и просторные норки, в которых до него еще никто не побывал! – Ты еще здесь? – томно прошептал он, целуя ее живот!»
Нет, не здесь, дорогой акробат. Ушла в другую комнату. Погоди немного, сейчас вернусь! Пять минут! Сейчас попью водички и снова приду!
Я деликатно положила книгу на место, глядя на скривившуюся, как при остром приступе аппендицита, даму на обложке в объятиях мелкого, но очень страстного кавалера.
Может, прибраться? А то тут такой бардак! Так понимаю, что здесь я живу.
– … чтобы был верным и никогда не изменял, чтобы не гулял с дружками, не заглядывал под юбки, – перечисляло зеркало, пока я пыталась хоть немного разложить вещи.
Я с любопытством рассматривала какую-то розовую ткань, которая валялась под книгами, а по полу забарабанили, слетевшие с нее бусины. Чего тут только нет!
– … и чтобы там была родинка! – закончило зеркало женским голосом. Послышался тяжкий вздох. – Я очень прошу тебя, богиня! Пошли такого мужика!
Послать-то я пошлю, но не факт, что дойдет. Знаешь, сколько на такого кандидаток налетит! Я вытащила пыльную подушечку с сердечком, еще одну книгу, где мужик-осьминог пытался что-то сделать с похотливой русалкой, пластинчатый браслет у которого не хватало нескольких камней. Что это? Откуда здесь весь этот хлам?
– Молю тебя, о, великая богиня! Милости твоей прошу! – не умолкало зеркало, а я подошла к нему и ткнула пальцем в какую-то розовую штуку, в надежде, что оно заткнется.
– Все! Голова болит! – отмахнулась я, но тут же услышала «Вы услышали молитву!».
– И что? – удивилась я, вытаскивая еще одну пыльную книгу с закладкой «Мой любимый женатик». Ничего, книги я потом почитаю. Надо бы все здесь разложить. Кстати, а где здесь туалет? Или богини делают это радугой? Я заприметила маленькую дверь, которую со скрипом приоткрыла. Отлично! На полу валялись какие-то банки-склянки, в раковине просыпаны какие-то блестки, а в одной из коробочек застыл плевок крема, пахнущий розами.
Я осторожным голубем застыла над журчащей чашей, тревожно осматриваясь на предмет мужиков, которые любят брать большой разбег, пользуясь спущенными женскими трусами.
– О, дорогая богиня, – слышалось взволнованный голос просительницы за дверью. – Я всегда верила в вас! Я с детства верила в вас! Теперь я буду молиться вам и днем, и ночью, только бы мое желание сбылось!
– Давайте, вы не будете мне угрожать! – тихо простонала я, чувствуя, как гудит ничего не соображающая голова.
– Вы услышали молитву и должны сообщить об этом! Она ждет ответа! Говорите! – послышался голос зеркала из комнаты, пока я пыталась перебраться через завал. Я запуталась ногой в ткани, пытаясь ее стряхнуть, поскользнулась на бусинках, проехала пару метров и с грохотом приземлилась на спину.
– Да чтоб тебя! – простонала я, понимая, что лежу посреди комнаты, раскинув руки и тихо постанываю. Локоть гудел, копчик отваливался, а голова кружилась от внезапного потрясения.
– Вы меня услышали, богиня!– обрадовался голос, а я честно собиралась помирать, нервно сглатывая. Либо я, либо эти мерзкие обои в сердечко… – Не молчите, богиня! Умоляю вас! Дайте мне знак, что мое желание сбудется!
Я пыталась подняться, потирая ушибленный локоть и спину и мысленно выгуливая весь нецензурный словарный запас на поводке строгой морали.
– Все хорошо, – елейным голосом ответила я, проверяя со скрипом зубов, не отвалился ли гудящий локоть. – Не переживайте!
– Спасибо! Я буду молиться вам день и ночь, пока не получу то, о чем просила! – обрадовался женский голос, восторженно шмыгнув носом. – Примите мои скромные дары!
– Принимаю! – не глядя кивнула я, разминая локоть и тряся онемевшей рукой.
Я только-только села, отталкивая ногой груду хлама, как тут же получила леща от огромного леща, брошенного мне из зеркала. Пока я отходила от первого удара судьбы, отодвигая подальше еще живую рыбу с серебристой чешуей, мне на голову приземлилась шкатулка, заставив мир перед глазами на секунду потемнеть.
– Но это еще не все! – нервничал женский голос, пока я потирала ушибленную макушку, сумрачно глядя на пустую, некогда красивую шкатулку, с предварительно отковырянными камнями. Что-то мне подсказывало, что нужно отползти в сторону, и я ползла, с ужасом поглядывая в сторону зеркальной глади.
– Ваш любимый цветок! – восторженно произнес женский голос, а в меня полетел горшок с какой-то цветущей колючкой, заставив меня резко окопаться за грудой хлама, переводя дух.
Через мгновенье послышалось мычание, я выглянула, видя коровью морду, которая упорно пытается пролезть ко мне. Кто-то усиленно заталкивал ее в мой бардак.
– Все, спасибо, – занервничала я, выбираясь из своего убежища и пытаясь вернуть корову обратно. – Первых даров было вполне достаточно! Корову можете оставить себе!
– Му-у-у! – обиженно мычала буренка, глядя на меня круглыми глазами просветленного, видевшего богиню. – Му-у-у!
Еле-еле мне удалось запихать ее обратно, чтобы сползти вниз по стене, чувствуя, как у меня дергается глаз и трясутся руки.
– Ой, богиня не приняла дар! – захныкал женский голос, но тут же воспрянул духом. – Как же так? Богиня не приняла мой дар! Она гневается на меня! Простите, богиня! Я вас умоляю!