Я больше не буду, или Пистолет капитана Сундуккера
Шрифт:
– Можно же было поубивать друг друга, – выразил Генчик запоздалое опасение.
– Ну… я-то убивать не собирался. Думал, что припру Кита к забору, приставлю острие к пузу и заставлю извиняться. Потому как в фехтовальном деле кое-что смыслю. Кит, правда, тоже смыслит, но справедливость-то была на моей стороне, а это, брат, всегда помогает…
– Думаешь, всегда? – вздохнул Генчик.
– Почти… Но только мы начали, как проклятый Кит скакнул по-дурацки и подвернул ногу. Бросил оружие, сидит на травке, держится за ступню
– А почему не Кит?
– Потому как удар по уху был нанесен с моей стороны… Вот таким образом я не под небом Атлантики, а здесь…
Генчик сочувственно посопел.
– Ну, ничего, – бодро сказал Кубриков. – Может, оно и к лучшему…
«Куда уж к лучшему», – подумал Генчик, представив небо Атлантики и паруса фрегата. Но Петя разъяснил:
– Никогда не знаешь заранее, какие сюрпризы готовит тебе матушка-жизнь. И в каком месте ждут тебя самые радостные встречи. Вот… с тобой, например, познакомились. Разве это плохо?
– Да мне-то просто замечательно!
– И мне хорошо… Готовь швартов! И одерживай, чтобы не стукнуться! – Катерок подходил к пристани. С шумом упал парус…
На берегу Генчик нетерпеливо подпрыгнул:
– Я сбегаю к Зое Ипполитовне, попрошу нож!
– Лучше поищи осколок от бутылки.
Осколков на берегу хватало. Острым стеклянным краем Петя Кубриков перепилил на оси винта тугой марлевый жгут.
– Вот и все. Будем нести службу дальше. Я – патрульную, ты – по наладке такелажа…
– Увидимся еще, да?
– О чем разговор!
Как зовут бригантину
Зоя Ипполитовна, увидев Генчика, не скрыла удовольствия.
– Доброе утро, Бубенчик! Признаться, я волновалась: придешь или нет?
– Я же обещал!
Без лишних слов Генчик устроился на стуле перед моделью. Потому что дело есть дело. Но прежде, чем взяться за оснастку, Генчик подмигнул синему пружинчику – тот сидел на палубе у передней мачты…
– Ты, кажется, поинтересовался, как мне спалось? – переспросила Зоя Ипполитовна. – Благодарю. Довольно сносно…
Генчик смутился.
– Это я пружинчика спросил. Вот его…
– А! Думаю, что ему снилось кругосветное путешествие… А тебе?
– А мне ничего. Уснул – будто выключился насовсем. Я всегда крепко сплю…
– Счастливый человек… И, судя по твоему бодрому виду, настроение у тебя прекрасное. Не то, что вчера. А?
– Конечно! Вчера меня шпана ловила, а сегодня я с хорошим человеком подружился. Знаете с кем? С тем спасателем, который меня вчера на моторке увез. А сегодня он меня опять сюда переправил!..
Генчик с подробностями рассказал все, что случилось. И про аварию, и про волны, и про парус. И про Петину печально-романтическую
Но работал Генчик не только языком, а еще и пальцами. Вернее, пальцы работали сами. Они уже привыкли к делу и машинально вязали узелки на тугих нитях стоячего такелажа.
Узнав о причине, по которой Петю сослали на Верх-Утятинское озеро, Зоя Ипполитовна вскинула голову:
– Подумать только! Значит, есть еще рыцари в наше время!
– Да!
– А на первый взгляд он показался мне… как-то несколько простоват.
– Внешность бывает обманчива, – умудренно заметил Генчик.
– Ты прав…
– А знаете, что Петя мне показал? Беседочный узел! Вы умеете его вязать?
– М-м… Увы, не помню.
– Хотите, покажу? – Генчик радостно крутнулся вместе со стулом. – Только надо веревку…
– Хорошо. Ты уже вон сколько выбленок привязал, тебе необходима разрядка. Идем.
Они вышли на заросший двор. Зоя Ипполитовна сняла с гвоздя на заборе моток толстого бельевого шнура. Генчик, горя вдохновением, вмиг забрался по кривому стволу на старую яблоню. Там, в трех метрах от земли, привязал шнур к толстой ветке. И съехал по нему вниз.
– Ты как Тарзан…
– Ага!… А можно отрезать лишнее? А то неудобно завязывать.
– Что делать, режь… – Зоя Ипполитовна принесла кухонный нож. И Генчик опять вспомнил девочку, которая сравнила его с чайником. И стало еще веселее.
Генчик лихо перепилил шнур и зажал в правой ладони капроновый разлохмаченный конец.
– Смотрите! Р-раз! Два! Три!… – Он раскинул руки, поджал ноги и полетел над травой, схваченный широкою петлей. Давило под мышками, резало грудь, и все же полет был радостный! Ветер ерошил волосы, свистела и чиркала по ногам трава…
– Постой, постой! Как бы не было беды!
– Не будет! – Генчик затормозил сандалиями. – Петля ведь не затягивается!
– Я боюсь, что обломится сук.
– Что вы! Я же легонький!… Я иногда вообще летаю по воздуху!
– Да? Каким же образом?
– Вот таким! – Генчик выскользнул из беседочной петли, встал на цыпочки и опять раскинул руки. – Разбегусь вниз по улице, а там овраг. И я над склоном – ж-ж-ж… На посадку. Там мягко…
– А! Понимаю! Когда летишь над склоном, кажется, что полет замедляется! И ты – как птица… Правда?
Генчик опустил руки.
– Правда… А вы откуда знаете?
– Голубчик мой! Я ведь не всегда была старой развалиной! Когда-то мне тоже было десять лет. И сейчас кажется, что не так уж давно… Не веришь?
– Почему же? Я верю! – Генчику подумалось, что Зоя Ипполитовна была похожа на ту девчонку – защитницу зелени в овраге.
– Это хорошо, что кто-то еще верит… – Зоя Ипполитовна замолчала, покивала своим мыслям и присела на бревно. Оно лежало в лопухах у забора.
Генчик потоптался рядом с повисшей веревкой. Шагнул к забору и тоже сел. На другой конец бревна.