Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
Вот, что я узнала о мужчинах:
– все они любят и дорожат своими женами, детьми, в этом они, как дети, беззащитны;
– при себе у них всегда наготове парочка презервативов;
– они всегда после секса отвезут тебя, куда ты укажешь;
– они восхищаются твоей сексапильностью, но не более того;
– они обращают внимание на твою чистоплотность, но их не интересует, что у тебя внутри;
– эти встречи никогда не перерастают в романтические отношения;
– все одно и то же;
– кроме оргазма, я ничего не чувствую;
– надоело все это;
– это нужно моему мужу… Опять становлюсь деревянной.
Снова плачусь
– Не хочешь - не делай этого, будем жить, как раньше жили, - изрекает моя любимая «жилетка». Теперь ему было приятно, что мне никто не нужен, но он не знал, что и он мне безразличен. Мои попытки признаться, что уже не люблю его, он игнорировал до тех пор, пока я не стала биться в истерике: «ненавижу, не хочу больше видеть тебя…»
К истерике он отнесся, как врач - «под холодный душ». Я поняла, что мне не докричаться к нему - почему он не слышит? Тогда пришло понимание, что «мои желания» мне навязывают. Разобраться в себе смогу только я сама, а понять, чего же на самом деле хочу, еще предстояло. Своей верной «жилетке» я перестала доверять, и отныне все переживания остались запертыми под надежным замком.
Не знаю, почему я тебе тогда перезвонила. Знакомство в метро ни к чему не обязывало. Наспех записанный телефон на клочке бумаги, - своего я не дала. Почему я позвонила? Не знаю, может уже тогда интуитивно почувствовала нечто особенное в тебе? Для меня это осталось загадкой, но я не жалею об этом. Наши нерегулярные встречи, никого и ни к чему не обязывающие, заняли неделю. Ты много шутил, много рассказывал, с тобой было очень интересно, и ты не делал никаких попыток затащить в свою холостяцкую «берлогу», как ты называл свою квартиру. Мы ходили по картинным галереям Андреевского спуска, музеям Печерской Лавры, и ты не делал никакой попытки даже поцеловать меня при расставаниях.
Запах свечи, огонек свечи, которую держишь в руках, заставляет скорее сосредоточиться на нематериальном мире. Святые пещеры очищают, умиротворяют, успокаивают.
Вдруг замечаешь, что начинаешь молиться, сначала осторожно, затем - полностью отрешившись от этого мира. Здесь отгораживаешься от проблем, доверяешь себя высшей силе…
Проблемы не уходят, но появляются свежие силы, идеи - как их решить или, может быть, не стоит какую-то неудачу принимать близко к сердцу, а сконцентрироваться на чем-то другом, менее важном. Когда уходишь с территории Лавры, требуется время адаптироваться к окружающей обстановке, можно сравнить свое состояние с выздоровлением.
А ты? Показалось, что тень скептицизма промелькнула на твоем лице. Неужели ты не почувствовал, что есть Сила добрая? Может, эту Силу ты ощущаешь в себе? Отбрасываешь возможность надеяться на что-то свыше…
В тот вечер шел дождь, и предложение зайти к тебе домой на чашку чая выглядело невинно, но я уже тогда тебя страстно хотела. Когда это между нами произошло, то я потеряла счет времени.
Домой я вернулась значительно позже обычного. Муж ни о чем не беспокоился, наверное, приготовил небольшую лекцию о том, что моя «идиотская» работа переходит уже все границы. Но когда он открыл двери и увидел меня - никакой лекции не было, он не ожидал ЭТОГО, все прочитал в моих глазах, да и я вся пропахла тобой.
Только сказал, что если бы хотя бы мог такое предположить, то было бы не так больно.
Я закрылась в ванной, не знаю, сколько
Пол-ночи он не давал мне спать, говорил, что ему может стать противно прикасаться ко мне, если я буду трахаться с кем попало, а потом грубо изнасиловал меня. Я стала сухой и холодной, высиживала на работе до девяти часов вечера, к радости директора, все ждала твоего звонка. Теперь у тебя был мой номер телефона, но ты не звонил.
Муж сначала ругался, а потом стал приходить за мной на работу, чтобы проводить домой. Под видом усталости я стала закрываться в ванной до самой ночи. Однажды вечером, когда я, действительно уставшая, свалилась на кровать, он сказал, что на мне чужой запах. Я ничего не ответила. Все осталось по-прежнему в нашей семейной жизни, только муж, чувствуя что-то плохое, ни о чем уже не спрашивал.
Я, наконец, дождалась твоего звонка, и мы стали часто встречаться. Днем, под вечер, - благо твоя работа тебе это позволяла. Директор, видя, что со мной что-то творится, безропотно отпускал меня на те два-три часа, которые ты дарил мне.
Когда мы познакомились с тобой, я незаметно перешагнула рамки, не придала этому значения. Касалось это только меня. Сейчас муж занялся воспитанием моей сознательности, нахождением болевых точек. У него это очень хорошо получалось. Все, что он говорил было ПРАВИЛЬНО, нельзя не согласиться, но логическая цепочка правильных суждений приводит к абсурду. Значит, где-то есть ошибка…
Моя роль - роль обвиняемой. Чем раньше осознаю свою вину, тем легче будет приговор. «Ошибка», которую я совершила, говорит «о полной неспособности нести ответственность за свои поступки и видение жизни. Мое мнение - больное, и требует вмешательства трезвого ума». Но я это уже проходила: быть марионеткой не хочу, поэтому внутренне сопротивляюсь ему.
Ты не звонишь мне целую неделю. Я схожу с ума от неизвестности. Наконец не выдерживаю и звоню сама. Зачем я позвонила тебе? Да, я услышала твой голос, но ты на работе и не можешь говорить свободно, в какую глупую ситуацию я поставила себя этим звонком, но я услышала тебя. Ты сказал безразличным тоном, что был в командировке и сегодня только приехал. Тебе, наверное, нравится знать, что я волнуюсь, жду. Как хочется поймать твой взгляд, который мне не под силу разгадать. Как я хочу, чтобы ты испытывал хотя бы часть волнений и тревог, которые переживаю я при звуке телефонного звонка, надеясь, что он от тебя. Ты немного старше, и мне кажется, что ты все воспринимаешь по-другому и мне этого не дано понять, пока… Поэтому мои мучения будут только радовать тебя, а я буду принимать все: светиться от счастья, находясь рядом с тобой и чахнуть, когда тебя рядом нет.
Такое чувство, что я не могу чувствовать страх, что это значит - мне нечего терять?
Или все, что имею, потеряло свое значение? Я иногда ловлю себя на том, что скучаю по тебе.
Моя чувственная память позволяет мне ощущать тебя, когда тебя рядом нет, но все равно хочу тебя реального.
Я живу в придуманном мире, но это как наркотик - перестаю ощущать то, что на самом деле происходит вокруг.
Так хорошо и спокойно с тобой, когда-нибудь я решусь спросить у тебя о том, о чем не должна спрашивать, ведь так замечательно сейчас знать, что ты где-то есть, но не знать, где.