Я буду любить за двоих
Шрифт:
На острове находились еще одиннадцать вилл, которые находились далеко друг от друга, персонал оттеля был ненавязчив и таким образом иллюзия полного уединения была обеспечена. Мне было хорошо как никогда в жизни, ведь и ночи мы проводили любя друг друга. Я оказалась в сказке, конец которой наступит завтра.
– О чем задумалась?
Я оторвала взгляд от маленьких черепашат которые медленно передвигались по пляжу. Огнев был босиком, одет в белые шорты и белую футболку-поло. Какой же он красивый!
– О тебе, о том какой ты красивый.
– А если честно?
–
Он посмотрел на меня своим прямым взглядом, от которого у меня всегда перехватывало дыхание, а потом сказал:
– Мне тоже. Мы непременно сюда вернемся.
Сердце в груди начало быстро стучать. Ведь его слова прозвучали как обещание на красивое, безоблачное будущее.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Солнце давно уплыло за горизонт и я посмотрела на звездное небо.
Господи, если Ты существуешь, сделай так, чтобы моя сказка продолжалась бесконечно!
– Расскажи о себе, - попросил тихо Огнев.
Я удивленно посмотрела на него.
– Что конкретно ты бы хотел узнать?
– Раскажи о своей семье. О своих родителях. Есть ли у тебя сестры, братья?
Я улыбнулась вспоминая родителей.
– Я единственный ребенок в семье. Родители у меня молодые, им сорок пять лет, очень заботливые и, несмотря на прожитые вместе годы, они все еще любят друг друга. Пять лет назад они уехали во Францию. Папе предложили работу во французком Сафране. Он инженер, проектирует авиа двигатели. Мама тоже инженер. Работает его подчиненной.
– Они граждане Франции?
– Ты шутишь? Французы не так легко выдают гражданство.
– Зато налоги твоим родителям приходится платить неимаверные.
– К сожалению это так. И это обидно, ведь половина их заработка уходит в казну Франции.
– Почему ты не уехала с ними?
Я пожала плечами.
– Я подала документы в МГУ на бесплатное обучение и моя интуиция подсказывала, что я поступлю. Не хотела упускать шанс.
– Не жалеешь, что не уехала?
– Нет, конечно. Ведь тогда я бы не встретила тебя, - сказала я улыбаясь. Огнев тоже мягко улыбнулся в ответ.
– Это единственное, что держало тебя в Москве?
– На самом деле, мне хотелось попробовать жить самостоятельно.
– Получилось?
– Не особо, ведь родители продолжали меня содержать. Самостоятельная жизнь подразумевает, не только отдельное проживание от родителей, но и возможность зарабатывать деньги собственным трудом. Я подрабатывала то ту, то там, но мой заработок не покрывал и треть моих расходов.
Огнев задумчиво вертел меж ладонями бокал виски.
– А у тебя есть семья?
– спросила я.
– Нет, - последовал резкий ответ.
Я внимательно посмотрела на Сашу. В его взгляде промелькнула боль, он выглядел уязвимым и одиноким. Меня словно молния прошибла, ведь каждый раз глядя на него, я видела одинокого человека. Да, его окружали люди, скорее всего у него были даже близкие друзья, были женщины, которые его любили, партнеры по бизнесу, которым он доверял, но он всегда выглядел одиноким, словно волк отбившийся от стаи и не знавший своего настоящего пристанища.
Может поэтому, у меня иногда возникало странное чувство защитить его, прижать крепко к груди или просто погладить по голове.
– У каждого человека должна быть семья, - сказала я тихо.
Я хотела задать вопросы, что возникли и мучили меня, но не решилась, потому что знала - Огнев просто проигнорирует их, огородится бетонной стенной и наш последний вечер на острове будет испорчен. По этому, когда спустя несколько минут он тихо заговорил, я затаила дыхание, не веря своим ушам.
– Я не помню свою мать. Совсем не помню. Она ушла, когда мне было четыре года. Меня вырастил отец. Он был замечательным человеком и духом очень сильным. Он так и не женился и все свое свободное время проводил со мной. У него конечно же были женщины, некоторых он приводил домой, наверное в надежде найти замену той, что нас бросила, но так и не сделал свой выбор. Боялся...
– он замолчал, а затем добавил голосом полным боли, которую он даже не старался скрыть.
– Он умер, во время моей учебы в Швейцарии. Рядом с ним никого не было. Наша соседка по лестничной площадке забила тревогу, потому что из нашей квартиры доносился запах мертвечины. Смерть наступила от обширного инсульта. Его нашли спустя неделю.
Слезы затмили мои глаза, и чтобы скрыть их, я запрокинула голову, делая вид будто разглядываю звездное небо. Боже, как больно!
– Вероника, ты плачешь?
Я помотала головой.
– Вероника...
– Прости, - сказала я всхлипывая, - прости меня...
– Не плачь, - прошептал он, присев передо мной на корточки и беря мое лицо в ладони.
– Я не могу, прости, - я уже не смогла сдерживаться и рыдала навзрыд.
– Я... у меня было счастливое детство, а у тебя... почему?
– Не плачь, прошу тебя. Я давно прошел через это.
Я помотала головой.
– Нет. Не обманывай. Тебе больно. Я чувствую твою боль.
Через мгновенье Саша взял меня на руки и отнес в спальню, бережно уложив на кровать. Он начал целовать мои глаза, щеки, губы и шептать что-то про "сентиментальную глупышку". Его прикосновения были нежными и трепетными. Он с благоговением гладил мое тело. Еще ни разу он не был настолько нежен со мной. Я хотела подарить всю свою любовь, которой он был лишен, хотела забрать всю боль, что до сих пор терзает его душу, хотела подарить счастье, на которое он имел право.
– Я люблю тебя, - мыслено шептала, целуя его глаза.
– Я люблю тебя, - думала я, крепко прижимая к себе.
– Я люблю тебя, - кричала моя душа, когда он медленно и нежно входил в меня.
Мы были близки как никогда прежде. И дело не в первобытном соединении двух тел, и даже не в животной необходимости обладания друг друга, а в соединении двух одиноких душ, что так горят желанием просто любить, защищать и отдавать все самое святое и дорогое друг другу.
Его взгляд, нежный, завораживающий; его улыбка теплая, немного ленивая; его прикосновения бережные, сводящие с ума. Похоже это все, что мне нужно от жизни.