Я буду просто наблюдать за тобой
Шрифт:
— И никакого медицинского образования? — задал вопрос Дуайер.
— Ничего подобного она не указывает, — подтвердила Вайсе.
Боб Маррон заглянул в свои записи:
— Она пошла работать в салон своего друга, провела там одиннадцать лет, из которых последние два года посещала вечерние курсы секретарей-машинисток. — Дуайер кивнул. — Затем ей была предложена работа секретарши в центре искусственного оплодотворения Доулинга в Трентоне, что в штате Техас. Именно тогда она приобрела свой дом в Лоренсвилле. Тремя годами позднее Коллинз устроил ее в клинику Маннинга на должность эмбриолога.
— Что
— Да, он выпускник экономического факультета Гарварда. Никогда не имел никаких неприятностей. Получил разрешение на ношение оружия примерно десять лет назад, после того, как на него было совершено нападение перед светофором в Бриджуотере.
По внутреннему переговорному устройству прозвучал голос:
— Мисс Коллинз звонит по просьбе мистера Маррона.
— Это дочь Коллинза? — спросил Дуайер. — Да.
— Назначьте ей встречу здесь на завтра. Маррон взял трубку и, ответив Меган, вопросительно посмотрел на помощника прокурора штата:
— Восемь часов завтрашнего утра вас устроит? Она выезжает в Филадельфию по заданию и позднее не может.
Дуайер кивнул.
После того как Маррон договорился о встрече с Меган и положил трубку, Дуайер откинулся в своем крутящемся кресле:
— Давайте посмотрим, чем мы располагаем. Эдвин Коллинз исчез и считается якобы погибшим. Но сегодня его жена получает цветы от него, за которые, как вы говорите, уплачено по его кредитной карточке.
— Распоряжение цветочнику поступило по телефону. Его кредитная карточка не была аннулирована. С другой стороны, до сегодняшнего дня она не использовалась с января, — сказала Вайсе.
— Разве она не была поставлена на контроль после его исчезновения, чтобы проследить за движением средств на его счету?
— До позавчерашнего дня Коллинз считался утонувшим, поэтому не было причин ставить ее на контроль.
Арлин Вайсе разглядывала свои записи:
— Я хочу расспросить Меган Коллинз о том, что мне довелось услышать от ее матери. О том телефонном звонке, который уложил миссис Коллинз в больницу и который, как она клянется, не был звонком ее мужа...
— Что именно вы хотите узнать об этом звонке?
— Ей послышалось, что звонивший сказал что-то вроде «У меня страшные неприятности». Что бы это могло значить?
— Мы спросим дочь, что она думает об этом, когда будем беседовать с ней завтра, — сказал Дуайер. — Я же знаю, что думаю я. Действительно ли Эдвин Коллинз все еще числится как предположительно погибший?
Маррон и Вайсе одновременно кивнули. Помощник прокурора встал из-за стола:
— Нам, вероятно, следует изменить эту формулировку. Вот как я представляю себе это дело. Первое, мы установили связь Коллинза с Петровик. Второе, можно почти с полной уверенностью утверждать, что он не погиб в катастрофе на мосту. Третье, он снял всю наличность со своих страховых полисов за несколько недель до своего исчезновения. Четвертое, никаких признаков его машины не обнаружено, но к Петровик регулярно приезжал высокий мужчина в темном «седане». Пятое — телефонный звонок, использование кредитной карточки, цветы. Думаю, этого достаточно. Оповестите все посты полиции о том, что Эдвин Коллинз разыскивается для допроса в
30
Около пяти часов у Виктора Орзини раздался звонок, которого он боялся. Звонил Ларри Даунз, президент «Даунз энд Розен», чтобы сказать о том, что ему, Виктору, лучше повременить с подачей заявления об уходе из фирмы «Коллинз энд Картер».
— Как долго мне придется ждать, Ларри? — спросил Орзини.
— Я не знаю, — уклончиво ответил Даунз. — Этот шум в связи с Петровик, в конце концов, утихнет, но сейчас ты принесешь с собой много его отголосков. А если окажется, что Петровик что-то напутала с этими эмбрионами в клинике, то придется расплачиваться, и ты это знаешь. Вы, ребятки, устроили ее туда, вам и держать ответ.
Виктор запротестовал:
— Я только начинал работать здесь, когда заявление Элен Петровик было направлено в клинику Маннинга. Ларри, ты подвел меня прошлой зимой.
— Мне жаль, Виктор. Но фактом остается то, что ты уже находился там шесть недель, прежде чем Петровик начала работать у Маннинга. Это значит, что ты был там как раз в то время, когда должна была проводиться проверка подлинности ее документов. «Коллинз энд Картер» небольшая фирма. Кто поверит, что ты не знал о том, что происходило в ней?
Орзини поперхнулся. В беседе с репортерами он заявил, что никогда не слышал о Петровик, так как ее кандидатура на должность в клинике Маннинга была одобрена еще до того, как сам он был принят фирмой"Коллинз энд Картер". Тогда они не поняли, что он уже находился здесь, когда рассматривалось ее заявление.
— Ларри, в этом году я помог многим из твоих людей, — он попытался воспользоваться еще одним аргументом.
— Неужели, Виктор?
— Вы устроили своих кандидатов к троим нашим лучшим клиентам.
— Очевидно, наши кандидаты на эти места оказались сильнее.
— А кто сообщил вам, что эти корпорации ищут людей, чтобы заполнить вакансии?
— Извини, Виктор.
Орзини уставился на трубку, когда на линии раздались гудки отбоя. «Не звони нам. Мы позвоним тебе сами», — все еще слышалось ему. Но он уже понимал, что работы у «Даунз энд Розен» ему теперь не видать.
В кабинет просунулась голова Милли:
— Я ухожу. Какой ужасный был день, не так ли, мистер Орзини? Все эти настырные репортеры и бесконечные звонки. — Ее глаза горели от возбуждения.
Виктор мог явственно представить ее сидящей за ужином у себя на кухне и смакующей каждую деталь этого дня.
— Мистер Картер вернулся? — спросил он.
— Нет. Он позвонил и сказал, что останется пока с миссис Коллинз в больнице, а затем отправится прямо домой. Вы знаете, мне кажется, что он неравнодушен к ней.
Орзини не нашел, что сказать.
— Что ж, всего доброго, мистер Орзини.
— До свидания, Милли.
Пока мать одевалась, Меган прошмыгнула в кабинет и достала из отцовского стола письма и заметку с некрологом. Пряча их в свой «дипломат», она молила Бога, чтобы мать не заметила легких царапин, оставшихся от пилки, которой она вскрывала ящик стола. Ей придется рассказать об этих письмах и некрологе, но только не сейчас. Может быть, после поездки в Филадельфию у нее найдется какое-нибудь объяснение.