Я буду просто наблюдать за тобой
Шрифт:
— Я рада, что встретилась с этой женщиной по имени Фиона сегодня вечером, — сквозь слезы сказала Кэтрин. — Мег, я думаю, что ты не одобришь этого, но Боб Маррон из полиции Нью-Милфорда позвонил сегодня днем и....
Мег выслушала сбивчивый рассказ матери о визите Фионы Блэк. Это мистификация, думала она, но ведь и все то, что произошло за последние месяцы, тоже похоже на мистификацию.
В десять тридцать Мак собрался уходить.
— Если бы у меня спросили совета, то я посоветовал бы вам обеим отправляться спать, — заметил он на прощанье.
Миссис Дилео, прислуга Мака, смотрела телевизор, когда он приехал
— Кайл был так разочарован, что вы не вернулись домой, до того как ему надо было ложиться спать, — сказала она. — Ну что ж, я, пожалуй, пойду.
Мак подождал пока отъедет ее машина, выключил свет во дворе, запер входную дверь и отправился взглянуть на Кайла. Его сынишка спал, свернувшись калачиком и скомкав подушку под головой.
Мак подоткнул свесившееся одеяло, наклонился и поцеловал его в макушку. С Кайлом все, похоже, было в порядке. Он рос прелестным и вполне нормальным ребенком, но теперь Мак задумался, а не игнорирует ли он какие-нибудь сигналы, которые могли исходить от Кайла? Большинство его сверстников воспитываются с матерями. Мак почувствовал, как на него нахлынула волна нежности, которую он испытывал к сыну, а может быть, к маленькому мальчику, каким был Эдвин Коллинз пятьдесят лет назад в Филадельфии. А возможно, и к Кэтрин с Меган, которые, несомненно, стали жертвами несчастного детства своего мужа и отца.
Меган и Кэтрин увидели снятое у клиники Маннинга интервью с взволнованной Стефани Петровик в одиннадцатичасовом выпуске новостей. Мег слышала, как ведущий сообщил, что Стефани Петровик жила со своей теткой в Нью-Джерси, где у них был дом. «Тело будет отправлено в Румынию. Панихида состоится в полдень в румынской церкви святого Доминика в Трентоне», — закончил он.
— Я поеду на эту панихиду, — обратилась Меган к матери. — Мне надо поговорить с этой девушкой.
В восемь часов утра в пятницу Бобу Маррону позвонили домой. Темно-синий «кадиллак» оштрафован за стоянку в неположенном месте на Баттери Парк Сити в Манхэттене, рядом с домом, где находится квартира Меган Коллинз. Машина зарегистрирована на имя Эдвина Коллинза и, похоже, является той, за рулем которой он находился перед тем, как исчезнуть.
Набирая номер телефона прокурора штата Джона Дуайера, он сказал жене:
— Экстрасенс на сей раз попала пальцем в небо. Пятнадцать минут спустя Маррон сообщал Меган о том, что обнаружена машина ее отца. Он спросил, не могут ли они с Кэтрин подъехать в контору Джона Дуайера. Ему хотелось бы увидеть их как можно скорее.
36
В пятницу рано утром Берни вновь прокручивал эпизод, снятый им накануне в клинике Маннинга. Он недостаточно устойчиво держит камеру, решил он. Изображение плясало. В следующий раз ему надо быть поосторожней.
— Бернард, — прокричала мать наверху у лестницы. Чертыхнувшись, он выключил аппаратуру.
— Сейчас поднимусь, мама.
— Твой завтрак остывает. — На матери был фланелевый халат, который видал столько стирок, что светился на спине и рукавах. Берни не раз говорил ей, что она стирает его слишком часто. На что мать отвечала, что она чистоплотная хозяйка и что у нее в доме можно есть с пола.
Этим утром мама пребывала в плохом настроении.
— Я так чихала ночью, — говорила она, накладывая из кастрюли овсянку. — Мне кажется, что даже сейчас я чувствую пыль из подвала.
— Да, мою, мама.
— Ты бы починил эти ступеньки в подвале, чтобы я могла спуститься и посмотреть своими глазами.
Берни знал, что мать никогда не рискнет ступить на эту лестницу, одна из ступенек которой была сломана, а перила ходили ходуном.
— Мама, эта лестница опасна. Помнишь, что случилось у тебя с бедром, а теперь у тебя еще и артрит, от которого совсем плохо с коленями.
— Не думай, я не полезу туда опять, — отмахнулась она. — Но смотри, чтобы там было вымыто. Я не понимаю, почему ты все время торчишь там?
— Ты все понимаешь, мама, не говори. Я встаю рано, а ложусь поздно. Если я буду смотреть телевизор здесь, то ты тоже не будешь спать. — Мама не знает о всей той радиоаппаратуре, которая там находится, и никогда не узнает.
— Из-за аллергии я почти не спала этой ночью.
— Мне очень жаль, мама. — Берни доел тепловатую овсянку. — Я буду поздно. — Он подхватил свой пиджак.
Она шла за ним до двери. Когда он уже был на улице, она крикнула ему вслед:
— Хорошо, что хоть машину ты содержишь в приличном состоянии.
После телефонного звонка Боба Маррона Меган торопливо приняла душ, оделась и спустилась на кухню, где мать уже готовила завтрак.
Взглянув на ее лицо, Кэтрин замерла на месте.
— Что такое, Мег? Когда я была под душем, мне показалось, что звонил телефон, я не ошиблась?
Мег взяла мать за руки.
— Мама, послушай. Я буду совершенно откровенна с тобой. Все эти месяцы я думала, что отец погиб на мосту в тот вечер. Но события прошлой недели заставляют меня задуматься над этим как юриста и репортера. Рассмотреть все возможности и тщательно взвесить каждую из них. Я пыталась заставить себя допустить и такую возможность, что он остался в живых и у него серьезные неприятности. Но я знаю... я уверена... что отец никогда не смог бы сделать ничего подобного из того, что нам пришлось пережить в последние дни. Этот звонок, цветы... а сейчас... — Она замолчала.
— А сейчас что, Мег?
— В городе обнаружена машина отца, припаркованная в неположенном месте возле дома, в котором находится моя квартира.
— Матерь Божья! — лицо Кэтрин стало пепельно-серым.
— Мам, это кто-то другой поставил ее там. Я не знаю почему, но за всем этим что-то кроется. Помощник прокурора хочет видеть нас с тобой. Он и его следователи будут стараться убедить нас в том, что отец жив. Они ведь не знали его, как мы. Что бы там ни было плохого в его жизни, он не стал бы посылать эти цветы или оставлять свою машину там, где был бы уверен, что ее найдут. Он бы знал, каким ударом это стало бы для нас. Так что на этой встрече нам надо любыми средствами защищать его доброе имя.
Обе они не притронулись к еде. Взяв дымящиеся чашки с кофе с собой, они сели в машину. Выезжая из гаража, Меган, стараясь придать своему голосу уверенное звучание, сказала:
— Может быть, это и против правил, вести машину одной рукой, но кофе все-таки помогает прийти в себя.
— Это потому, что обеим нам холодно и внутри, и снаружи. Смотри, Мег. На лужайке уже первые следы снега. Зима будет долгой. Я всегда любила зиму. А вот твой отец — нет. Может быть, по этой причине он не имел ничего против длительных и частых поездок. В Аризоне ведь тепло круглый год, верно?