Я буду ждать тебя
Шрифт:
Освобождаюсь из цепких лап Князевой, выхожу из машины и разглядываю здание медицинского учреждения. Знакомая надпись на крыше. Похоже, я очень хорошо знаю имя владельца этой больницы. Надеюсь, он сейчас тут находится. Если же нет, то просто сделаю один телефонный звонок, и все будет улажено в два счета. Раз сюда попала подруга Виданы, то ей должны предоставить самую лучшую палату со всеми удобствами. Ведь даже в частных клиниках бывают свои VIP-пациенты. У кого-то привилегий больше, а кто-то их не так уж и много имеет.
— Артур, — Крис догоняет меня около входа, положив руку за запястье. Я как раз хотел дверь открыть и пройти внутрь. Поворачиваюсь к девушке, с удивлением в глазах меня разглядывающую. — Зачем нам туда идти? Мы той девушке никто.
— Можем я и не знаю подругу Виданы, — дергаю на себя стеклянную дверь, с трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить невесте, — но вежливость, милая моя, еще никто не отменял, — все же оказываюсь в здании больницы.
В нос тут же ударяет характерный запах лекарственных средств. Врачи, медсестры, пациенты, посетители больных — людей здесь очень много. А сколько же всевозможных звуков, раздающихся с разных сторон. Работа в самом разгаре, так как такое место никогда не бывает пустым. Тем более в столицы Франции, где постоянно что-то случается. Нет, Париж не был преступным городом, просто людей много, происшествий мелких тем более. Да и врачи тут прекрасные, не то, что в некоторых клиниках России, где за пациентом совсем не приглядывают. Кстати о них. Нужно найти палату Джиневры вроде бы, оказав, таким образом, поддержку Видане и ее другу.
Верчу головой вправо-влево, пытаясь понять, куда же мне путь держать, пока не замечаю вдалеке знакомый мужской силуэт в больничном халате, который разговаривает явно с заплаканной Зотовой, что-то ему кивающей. Рядом вроде как врач стоит, периодически вклинивающийся в их разговор. На одном из стульев замечаю темноволосого парня, с особым интересом разглядывающего Феликса, уделяя внимание, скорее всего, его пятой точке. Неужели, гей? Вот бы именно он был другом Виды, тогда бы от ревности и следа не осталось, но она ведь есть, грызет изнутри. И голосок у нее такой противный, словно у какого-то мерзкого злодея из супергеройского фильма.
— Мы будем делать все возможное, чтобы этого не случилось, — врач ободряюще улыбается, на пару секунд положив руку Видане на плечо, но едва глянув в мою сторону, тут же отходит на несколько шагов назад. Должно быть, на лице у меня все написано. Что лучше не трогать девушку и не связываться со мной. — Прошу простить меня, — кивает головой, ретировавшись за стеклянной дверью, ведущей дальше по коридору. Хммм, как пугливый заяц при виде серого волка сбежал. Разве что уши не торчали из головы.
— Парфенов, — Феликс так громко произносит мое имя, что Видана вздрагивает и с опаской смотрит на меня.
Бледное, заплаканное лицо в черных дорожках от туши и теней. Глаза мокрые от слез и как будто пустые. Она обнимает себя за плечи, как будто в помещении становится очень холодно, вздрагивает и шмыгает носом, совсем никого не стесняясь. Вот бы утешить ее прямо сейчас, но меня тут же опережает этот рыжий францужишка, прижавший ее к себе и давший поплакать на своей груди. Стал для нее, мать твою, жилеткой, которую порвать бы на лоскуты. Даже в голове уже все представил, совершенно позабыв про друга, а ведь он кашляет уже давно бы раз третий, чтобы привлечь мое внимание.
— Феликс, — нужно избавиться от наваждения, иначе сам себе же хуже сделаю, — что произошло с ее подругой? — шагаю к автомату с напитками, чтобы никто не слышал наш разговор. Итак Видане все это тяжело дается. Не надо ей лишний раз про аварию напоминать.
— Стесняюсь спросить, — друг так странно улыбается, словно что-то понял, исходя из моего поведения, а это не очень хорошо. Если он будет строить предположения, то обязательно догадается, — а кем тебе приходится мадемуазель Эрсан? Или же, — сканирующий взгляд, — тут дело в мадемуазель Зотовой? Решил девушку у миллиардера увести? — ржет как конь, чуть ли голову не запрокидывая назад. Да, Феликс Шарби — тот еще весельчак. Везде найдет свой позитив. — А ты растешь в моих глазах, Артур, — хлопает по плечу, совершенно не обращая внимания на мое грозное выражение лица. Ну, надеюсь, именно так оно и выглядит. — Мало того, что она журналистка, так еще и пассия того, кто…
— А еще она моя бывшая из России, которая мне изменила два года назад и исчезла после нашей ссоры, — выпаливаю все как на духу как можно тише, чтобы никто проходящий рядом нас не услышал, тем более Видана и Рауль. Пусть об этом лишь Феликс знает, так как он осведомлен об отношениях с девушкой из России и о том, как мы с ней расстались.
— Так это, — его глаза так сильно округляются от удивления, что друг становится похож на какую-то мультяшку из старых мультфильмов Уорнэр Бразерс. Ну вот точь-в-точь один из их героев, — та самая Вида, — поворачивается к парочке и пару секунд буквально залипает на них. Усмехается, приподняв уголок губ вверх. — Вот так сюрприз, — цокает языком, а потом вновь ко мне поворачивается. — Старые времена уже вспомнили? — сужаю глаза до маленьких щелочек, с трудом сдерживая в себе порыв врезать другу по лицу. Но для начала себя самого наказать за то, что рассказал ему все. — Думаю, это значит да. А как же Крис? — вопрос застает меня врасплох, поэтому лишь плечами пожимаю. — Похоже друг ты крупно так попал, — вот вроде бы поддерживает, но в тоже время издевается. Причем так искусно, что не сразу догадаешься.
— Не представляешь на сколько, — взъерошиваю волосы на макушке, как всегда делал при нервах, и тяжело вздыхаю. — Мы всего несколько дней как рядом стали находиться, а у меня уже сформировалось два желания по отношению к ней, — черт! Покурить бы сейчас, даже машинально по карманам шарю в поисках пачки сигарет и зажигалки. — Придушить собственными руками или же сжать в крепких объятьях. Просто дурдом какой-то, — качаю головой, как будто так вытравлю оттуда все воспоминания о счастливых днях в России.
— А ты спрашивал у нее, почему она тогда тебя кинула? Что ею двигало? — хороший вопрос, Феликс. Вот знал бы я ответ на него. Но все это тайна за семью печатями, так еще и похоронена где-то на дне морском в сундуке с амбарным замком.
— Молчит как партизан в плену у немцев, — прислоняюсь спиной к противоположной стене, запрокинув голову назад и больно ударившись об бетон затылком. — Так что же произошло с ее подругой? — решаю сменить тему, зная, что друг мне обо всем поведает, так как является самым главным человеком в этой больнице.
Феликс Шарби владеет несколькими частными клиниками по всей Франции, доставшиеся ему после смерти отца. Именно в них он вложил часть своего наследства, решив тем самым помочь людям в их болезнях. Еще со студенческих времен он так сильно хотел излечивать тяжелобольных людей, что не раздумывая приобрел больницы, лаборатории с самыми лучшим учеными и так необходимые для экспериментов материалы. Помимо исследования всевозможных сложных заболеваний, вредящих здоровью людей, его работники искусственно создавали не только части тела, но и органы для пациентов, находящихся на грани жизни и смерти. Мне даже казалось, что на нижних этажах они вполне могут изобрести Т-вирус1, который превратит всех нас в зомби.