Я - чертовка
Шрифт:
— Прошу… скажи… как… искупить… вину… — между поцелуями выдыхал он. — Прошу… прошу…
— Как же тебя наказать… — начала с удовольствием рассуждать я. — Может, приказать тебе убить себя? Или, к примеру, ты прилюдно отрежешь себе…
В этот момент сзади на талию скользнули руки Власа.
— Тшшш, — сказал он, и я мгновенно замолчала. По какой-то неизвестной причине, в этом странном состоянии я ощущала его совсем по-другому. Огромным, могучим, властным и невероятно, до боли притягательным. Меня влекло к нему со страшной силой, и хотелось сделать все, что угодно, чтобы он был мной доволен. Прикажи он в тот момент раздеться, у меня не вызвало бы
— Ты же не хочешь потом жалеть о содеянном? — мягко спросил леший, гипнотизируя меня голосом.
— Ммм, — простонала я, и потерлась об него бедрами, словно кошка, ластящаяся к хозяину. Признаться, я уже забыла и о Петьке и о том, что собиралась с ним сделать. В тот момент для меня существовал только Влас. Он заполнил собой всю вселенную.
— Вот и отлично. А я жалеть не буду. У меня есть к нему пара вопросов. Например, по поводу этого, — он коснулся моей шеи там, где остались синяки. — Будет здорово, если он сейчас отправится в лес. Ты же сделаешь это для меня? — Я едва понимала, что он говорит, так как плавилась от его голоса и близости. Каждое слово пробирало до мурашек, как прикосновение ласкающих пальцев.
— Конечно… Что угодно… — Я обратила затуманенный взгляд к Петру и велела ему: — Уходи в лес… сейчас… тогда ты будешь прощен…
Тот кивнул и с видом абсолютного идиота кинулся прочь, забыв одеться. Я услышала, как хлопнула входная дверь.
— Умница, — похвалил Влас, и я почувствовала себя счастливой. Он доволен мной!
До сих пор не понимаю, почему леший не воспользовался ситуацией. С другой стороны, он слишком умен для подобной выходки. Наверняка же знал, что я никогда не простила бы ему этого. А так, уже намного позже, неоднократно анализируя произошедшее, я ощущала благодарность. И не только за сдержанность, но и за то, что не дал мне сделать с Петром что-то ужасное. Я не смогла бы потом нормально с этим жить.
Вот только вряд ли Петр что-то выиграл от всей этой ситуации. Думаю, наоборот. Леший отнюдь не отличается добросердечием. Скорее всего, парень горько пожалел, что я не закончила тогда фразу и отдала его судьбу в беспощадные руки Власа. Кстати, в деревне белобрысого плотника больше не видели.
Мое странное состояние длилось еще некоторое время. Помню, леший сказал:
— Ну что ж, проблема решена. Пойдем домой, в избушку?
Я охотно подхватила эту идею, желая как можно скорее оказаться на его территории, в его полной власти. Позорище! Более того, всю дорогу я вела себя совершенно неподобающим образом! Как пьяная вдрызг и очень озабоченная барышня! Я грязно приставала к Власу и, кажется, успела даже ущипнуть его за ягодицу, пока мы добирались до леса. Какие у него при этом стали глаза! Вряд ли до этого хоть кому-то хватало дерзости покуситься на святое… Сразу за границей деревни он снова увеличился в размерах и быстро доставил нас к избушке, пока я в самых грязных подробностях рассказывала, что он должен со мной сделать по прибытии на место. Ох… стыдно-то как!
Отпустило меня только тогда, когда мы оказались на поляне перед избушкой. Вот сразу, как Влас аккуратно поставил меня на землю и уменьшился до своих прежних размеров, наваждение спало. Мозг резко прочистился, и я со слабым стоном осела на траву, схватившись обеими руками за голову. А вот и «похмелье».
— Боже… Боже… Я — чудовище! Я настоящее чудовище! — причитала я, раскачиваясь из стороны в сторону. — Не хочу быть такой! Не хочу! Не хочу!
Меня душили страх и отчаяние. Если моя
— Тшшш, — Влас устроился рядом на траве, схватил меня в охапку и пересадил к себе на колени. Это только ухудшило ситуацию. Прикосновения напоминали о недавней вспышке безумного желания, заставляя меня чувствовать себя грязной и отвратительной. Сейчас леший служил воплощением всего того, от чего я хотела оказаться как можно дальше. Я разрыдалась еще горше и начала отталкивать его. Разумеется, ничего не вышло. Он только сильнее прижимал меня к себе и при этом покачивал, как ребенка.
— Я научу тебя управлять своей силой и оставаться собой, — повторял он снова и снова, пока, наконец, до меня не дошел смысл его слов. К тому моменту я так нарыдалась, что ощущала внутреннее опустошение.
— Научишь? — повторила через силу. — Когда?
— Сейчас, — решительно сказал леший. Кажется, он был готов на все, лишь бы я перестала реветь. — Первый урок будет прямо сейчас. Если, конечно, ты не хочешь сначала как следует выспаться.
Я замотала головой. Как можно спать? Вдруг завтра он передумает? Ведь обещание научить — очень веский предлог, чтобы удерживать меня рядом с собой.
— Хорошо. В данном случае усталость, пожалуй, сыграет нам на руку. Активная работа разума только помешает процессу. Ты должна будешь полностью расслабиться…
Мы начали не сразу. Сначала Влас заставил меня выпить какой-то напиток, более всего похожий на душистый травяной чай. После этого я почувствовала себя значительно лучше.
— Что дальше? — спросила у своего новоиспеченного наставника. Ответ заставил меня вздрогнуть.
— Тебе придется снять обувь и раздеться до белья.
Я с подозрением уставилась на Власа. Он ухмыльнулся и скинул рубашку, чем только укрепил сомнения. Смотреть на полуобнаженного лешего — задание и так неподъемное для хрупкой девичьей психики, а уж делать это почти голой…
— Ты должна в полной мере ощущать связь с окружающими потоками, — объяснил Влас. Так себе объяснение, конечно. — Неужели ты думаешь, что я планирую заполучить тебя с помощью столь дурацкого обмана? Обижаешь… я бы придумал нечто более тонкое и изощренное.
Как ни странно, последний аргумент меня убедил. Действительно. Что в таком случае ему мешало овладеть мной минут двадцать назад, когда я была готова на все? Я еще немного помялась, а потом начала раздеваться. Скинула футболку, джинсы, балетки и осталась в трусиках и лифчике. Хорошо хоть не кружевные! А то это выглядело бы так, словно я нарочно готовилась к тому, что буду обнажаться перед Власом. И все равно было страшно неловко. Особенно стоять под жгучим взглядом зеленых глаз. Чего же он медлит? Онемел, что ли? Ой, и в самом деле…
— Ты обещал! — на всякий случай напомнила я и обхватила себя руками в попытке защититься. В другое время я и сама накинулась бы на полуобнаженного Власа, но только не после случившегося. Любые намеки на близость казались мне чем-то опасным, способным вновь выпустить гадкую чертовку из-под контроля. И не зря, между прочим. Стоит только вспомнить, что со мной случилось во время нашего недавнего поцелуя…
— Начнем, — сказал он. Вид съежившейся и жалкой меня, очевидно, заставил его взять себя в руки. — Прости, что напугал.