Я – чертовка

Гаврик Зинаида Владимировна

Я решительно сделала несколько шагов по направлению к чернеющей бане, чья дверь сейчас напоминала распахнутый в крике рот. И в какой-то момент мне показалось, что этот рот действительно вопит. Однако почти сразу стало ясно – звук доносится сбоку и стремительно приближается. Я инстинктивно пригнулась. Над головой что-то пронеслось. Что-то большое и визжащее. Запахло гнилью и разлагающейся плотью. У соседей тонко завыла собака.

Вместо того чтобы спрятаться во дворе, я, почему-то, кинулась вперёд, к бане. Почти успела. Однако неизвестный летун, кажется,

разгадал мой манёвр и бросился наперерез. У самой двери мне пришлось свернуть в сторону. Там стояла раскидистая ирга. Я врезалась в ветки и упала на колени, пытаясь головой вперёд заползти в кустарник. Решение не самое умное, да. Однако оно оказалось спасительным. Не знаю, что конкретно произошло, но ветви вдруг стали гибкими. Ни одна не зацепила мне волосы. Они словно расступались передо мной и смыкались позади. Я слышала, как страшная птица (или не птица) с треском врезалась в иргу. Визг перешёл в почти человеческий вскрик и стон. Кажется, дерево как-то защитило меня, так как стон начал удаляться и вскоре затих вдали.

Я выползла из куста не сразу. Ничего толком не соображая, ввалилась в предбанник. Даже не включая свет, прошла вперёд, миновала порог и села на лавку. Если бы состояние было нормальное, меня наверняка удивило бы, что я прекрасно вижу в темноте. Но не в тот момент. Стресс ещё и не начал выходить из организма, когда рядом раздался знакомый старческий голос:

– А вот это, пожалуй, интересно… с чего ирге вздумалось заступаться за человеческую девчонку? Пусть и с незначительной примесью нечистой крови?

Я глубоко вздохнула и подняла голову. На полке кто-то сидел. Я ясно различала тощие голые ноги с выпуклыми костистыми коленками, а вот всё остальное как-то размывалось. Разве что углями полыхали красноватые глаза.

– Банник? – спросила устало.

– Он самый. Чего ты, Антонина, ходишь-бродишь? Али мало тебе одного исполненного желания? Вот она, жадность человеческая… – В надтреснутом голосе мне почудилась насмешка.

– Ну, вы, блин, даёте! – Злость аж полоснула по сердцу. – Издеваетесь, да?! Всю жизнь мне испоганили, подругу чуть не убили, а теперь ещё в жадности обвиняете?!

– Это как это я тебе подругу чуть не убил? – заинтересовался красноглазый дедок.

– Ваш мерзкий суженый из зеркала начал её душить! Мы еле успели её спасти!

– Как душить? – не поверил дед. – Так ведь он мелкий бес безобидный. Должен был немного попугать, да и сгинуть…

– А который Мане во сне глаз подбил – тоже бес безобидный?! – напирала я. – И тот, что Алю подбивает на растущую луну ритуал провести и тело ему вырастить, тоже опасности, по-вашему, не представляет?!

– Что?! – рявкнул банник уже без малейших признаков насмешки.

– А то! – передразнила я, направляя на него указательный палец. И тут же замолчала, заметив, как что-то полыхнуло красной искоркой. Кольцо! То самое. Как так получается, что я о нём постоянно забываю?

– Какое украшение у тебя, Тоня, необычное, – вдруг очень хрипло сказал дед. – Где взяла?

– На столе… на другой

день после того, как мы с вами в карты сыграли… – растерянно ответила я.

– Необычное это кольцо. Я отсюда чувствую, как оно меня жжёт. Ох, не люди его сотворили…

На этом моменте мне вдруг стало смешно. Вот честное слово! Как будто мало загадочных событий, так ещё и кольцо! Ну не перебор ли?!

– Ты чего смеёшься, девица? Головой, поди, стукнулась? – почти сочувственно уточнил дед. – Ты давай-ка лучше расскажи подробно, в каких таких напастях меня обвинять пришла. Сдаётся мне, с кольцом твои проблемы напрямую связаны. Авось вдвоём эту загадку быстрее осилим.

– Расскажу. Если на вопрос ответите, – согласилась я.

– Какой?

– Почему вы сказали, что у меня нечистая кровь?

– Я сказал: «примесь нечистой крови», – дотошно поправил банник. – Значит, кто-то из твоих предков с нечистой силой спутался, а потом от этого союза дитё народилось.

– Ого, – вот уж не знала о себе таких деталей. Интересно…

– Вот тебе и «ого», – сварливо передразнил дед. – А теперь рассказывай, давай. Только с самого начала.

– Так началось-то ровно с того момента, как я вам в карты продула! Утром проснулась, кольцо это нашла, на палец надела, да в город поехала!

– Хм, – банник смачно почесал голову. – Давай тогда по минутам вспоминать. Вот ты из бани моей вышла, а дальше что?

– Домой пошла, всё как в тумане было. Только порог перешагнула – глаза начали сами собой закрываться. Я упала на кровать и отключилась. Кошмары снились…

– Какие? – быстро уточнил дед, подавшись вперёд. Красноватые глаза стали ближе, но меня это уже, почему-то, не пугало.

– Ну… эээ… не помню…

– Совсем?

– Совсем, – убито признала я. – Но утром проснулась разбитая и с головной болью. Словно и не спала вовсе.

– Это уже кое-что, – вдруг проговорил банник. – Пожалуй, разгадка в кошмаре. Надо только его вспомнить.

– И как, интересно?

– А вот тут я помочь могу. Ложись на полок, – деловито распорядился дед.

Я подчинилась беспрекословно. Была, конечно, вероятность, что за всем стоит именно банник, и сейчас он мастерски притворяется помощником, собираясь сделать очередную пакость. Но… даже в этом случае вариантов выхода из ситуации у меня было чуть меньше, чем ноль. Поэтому я легла на полок с отчаянием смертника. И даже не отобразила, что давешние подношения куда-то исчезли.

– Расслабься и закрой глаза, – распорядился хозяин бани.

Я послушалась. Некоторое время просто лежала, удивляясь тому, что на деревянной поверхности мне удобно, словно на мягкой перине. Потом неожиданно для себя сладко зевнула.

– Не сопротивляйся сонливости, – голос банника стал густым, обволакивающим, сильным. Исчезла ломкость столетнего старика и как-то сразу стало ясно, что дух не имеет возраста. – Я не дам тебе окончательно уснуть. Нам надо только приблизиться к туману, скрывающему воспоминания, зависнуть над поверхностью, но не погружаться…