Я для тебя сойду с ума
Шрифт:
– Неустойку?
– прозвучало почти беззвучно. Ну, что опять за дебильные намеки?
– Только не говори, что восстанавливала девственность по собственному желанию?
– и тут до меня дошло, кем меня считает Волжанов. Сразу стали ясны все недоговорки. Боги, как низко я пала в глазах этого мужчины? Без разницы. Но вот оскорбление я терпеть была не намерена. Он все еще удерживал мою правую руку, пришлось замахнуться левой.
Поймал.
– Я тебя предупреждал, - нехорошо прошипел Волжанов, хватая меня за бедра и притягивая к себе. Мне в тот момент стало
Было не так больно, как вчера. Неприятно очень. А может, я просто отрешилась. Меня с бешеной скоростью затягивало на глубину отчаяния, омывало разочарованием и досадой. Я не думала в тот момент, откуда взялись эти иррациональные чувства. Просто беззвучно всхлипывала и молилась, чтобы это как можно быстрее закончилось.
– Такая узкая, - выдохнул довольно и прикрыл глаза. А я наблюдала за его реакцией, сжимаясь от ужаса и боли. Все-таки стало больно, когда он сделал несколько движений пальцем взад-вперед.
– Слишком узкая, - и я уже закрыла глаза, чтобы не видеть удовлетворения на его лице. Неожиданно все прекратилось.
– Ада, посмотри на меня, - услышала безэмоциональный шепот. Он опять удерживал мое лицо в ладонях и, словно, пытался что-то на нем отыскать. Я послушно подняла веки и увидела растерянность на лице мужчины.
– Луна! Быть того не может, - обреченно простонал он.
– Скажи мне, что я не был у тебя первым?
Я лишь промолчала, смотря куда-то сквозь него. Меня тотчас стащили со стола и быстро уложили животом на него. Его не заботило, что моя грудь оказалась прямо в тарелке с нетронутым омлетом. Кажется, его ничего не заботило. А я так надеялась, что он прекратит. Зря. Волжанов лишь задрал мне платье, оголяя ягодицы, и с силой развел их в стороны.
Я не сопротивлялась, позволяя делать на со мной все, что ему захочется. Какой смысл? Он сильнее, он больше. Он злее. Причинять себе дополнительную боль? Сопротивление с таким могло закончится для меня лишь увечьями.
Он провел пальцем по анусу и потрясенно выдохнул:
– Не тронута.
А в следующий момент поднял меня, развернул и снова усадил на стол. Безвольная кукла! Молчаливая игрушка! Вот я кто.
– Твою мать!
– услышала глухой удар, посмотрела на мужчину, но лишь увидела огромную вмятину на дверце холодильника. Какой же силой он обладает? Я лишь вздрогнула от осознания того, что этому мужчине ничего не стоит сломать меня. Не в моральном плане, в физическом!
– Я ведь тебя только что чуть не изнасиловал, - покаялся он.
Он прижал меня к себе, погладил по волосам и чмокнул в макушку.
– Обними меня на шею, - я послушно сделала ровно то, что он просил. Слишком боялась вызвать негативную реакцию. Мужчина только что на примере кухонной техники наглядно продемонстрировал, что бывает с неугодными. А его явно раздражала моя девственность. Вот только почему, понять не могла. Ведь обычно мужчинам нравится завоевывать
Волжанов подхватил меня под ягодицы и опять куда-то понес. Недалеко. Рухнул в ближайшее кресло в гостиной.
– Знала бы ты, как это все усложняет, - я сидела лицом к нему на его коленях, но на мужчину старалась не смотреть.
– Моя маленькая, такая невинная.
Я позволяла все, стараясь лишний раз не шевелиться, а то и не дышать. Он снова гладил по волосам, спине, иногда целовал и постоянно что-то нашептывал. Смысл фраз до меня не долетал, лишь их обрывки. Из которых я сделала однозначный вывод: моя невинность помешала его планам. Понять бы еще каким?
- Ты раньше занималась оральным сексом?
– неожиданный вопрос на какое-то время привел меня в чувство и напугал. Только не это.
– Значит, нет, - сделал он правильный вывод. Как сделал, я старалась не думать. Вернее, думать сейчас могла лишь об одном, как поскорее избавиться от него. И тогда я спрячусь, забьюсь в самый дальний угол. Не найдет и не поймает. Решила, что, если Волжанов не потеряет ко мне интерес, просто уеду из города. Плевать на работу, на учебу, на брата. Деньги на первое время у меня были.
– Я даже не знаю, радоваться ли мне, сокровище мое, - по-моему, мои реплики ему были не нужны, потому что последние минут десять точно мужчина разговаривал сам с собой.
– Ну, хотя бы целоваться ты умеешь. И тут я не первый, - усмехнулся он и снова притянул меня для поцелуя. Я послушна приоткрыла губы, позволяя ему забавляться, как заблагорассудится с моим ртом. То, что я не участвовала в процессе, кажется, его абсолютно не трогало.
– Успокоилась?
– спросил он и легонько встряхнул меня, когда я по привычке не отреагировала.
– Ада, ты готова ответить на ряд вопросов?
Я опять промолчала. Тогда он вновь зажал мой подбородок в своей руке и уставился на меня:
– Ты пришла в себя?
– Да, - тихо прошептала я.
– Врешь, - констатировал мужчина.
– Ну, да, ладно. У меня будет две недели, чтобы загладить свою вину и решить, что с тобой делать.
При одной мысли, что мне придется с ним поехать. А мне, видимо, придется, меня прошил холодный озноб. Не хочу!
– Не бойся, - прошептал он.
– Все, что угодно. Можешь меня ненавидеть, можешь презирать. Но не смей бояться. Я клянусь, что больше никогда не причиню тебе боли. Слышишь меня, малютка?
Я лишь кивнула. Надеюсь, что на этот раз будет так, так он говорил. Но не презирать, не ненавидеть его не хотелось. Просто хотелось забыть о его существовании.
– Я вот никак не могу понять, почему девственница решила торговать собой?
– он практически уложил меня на себя, но мое лицо ему было прекрасно видно.
– У меня не было выбора, - тихо прошептала я.
– Не понимаю. Не ты ведь долги делала? Почему с такой легкостью вчера предложила мне себя?
– Выбирая между невинностью и смертью брата, задумываться не приходилось.