Я - Дочь Ледяного Короля
Шрифт:
— Вы закончили? — спокойно спросила я, всё ещё находясь в сонном состоянии, из-за чего облокотилась на подлокотник и подперла голову рукой. — Если вам так нужны рабы, то сами ими и становитесь. В чём проблема? — устало спросила я. — А насчёт драгоценных камней, то… Если хотите, покупайте. Мы открыты для торговых отношений.
Я отвечала так, чтобы как можно быстрее завершить эти длительные дискуссии. Но после моего ответа многие буквально взорвались. Поток нелепых аргументов.
— Из-за вашего правления пострадала наша экономика! Вы обязаны взять на себя ответственность!
— Веками наша страна использовала рабов и их труд на благо народа! Как нам теперь развиваться? Вы сами поработили всех зверолюдей, а теперь смеете нас за это упрекать?
— Да-да! Знаем мы, какая принцесса Лидия на самом деле ненасытная. И что теперь? Любовники кончились? Новых захотелось? Да вы ничем не лучше нас! А теперь ещё и ставите себя выше остальных?! Да кто вы такая?!
— «Любительница сладких мальчиков», не так ли? Решили пополнить коллекцию добровольных рабов? Вы их обманываете! Так дайте и нам что-то!
— ЗАКРЫЛИ ВСЕ РТЫ!!! — прозвучал крик. Да такой, что даже я проснулась.
А галдёж и в самом деле стих. Думаете, это крикнул Агат своим сильным басом? Нет. Это был не он. Ему вообще плевать на жадных людишек. Думаете, крикнул Аквамарин? Вновь нет. Тот лишь прекратил смеяться и посмотрел на остальных правителей, как на куски мусора. Думаете, это был Янтарь? Ошибаетесь. Он злился, но не рискнул действовать. Даже Алмаз молча наблюдал за этим бардаком.
Крикнул, как ни странно, мой миньон — Май.
Да-да, этот миленький маленький мальчик, который всегда любил нежиться и обниматься. Теперь же мальчишка вскочил на стол передо мной, словно прикрывая, и озлобленно, с лютой ненавистью посмотрел на каждого из присутствующих. Правители так и остолбенели от такого резонанса. Красивый мальчик, но уже далеко не милый и безобидный.
— Кто вы такие, чтобы решать за нас? Сами ничего сделать не можете! — кричал Май. — И не «любительница сладких мальчиков», а «любимица», ясно? Я — сладкий мальчик, и я люблю Лидию! А вы лишь сборище трухлявых пердунов и завистников!
Кто бы мог подумать, что после этого правители с цепи сорвутся и в одно мгновение перейдут на оскорбления? Они желали разобраться с мальчишкой. Требовали, чтобы я передала его им, так как они были публично оскорблены.
— Если не хотите ухудшить своё политическое положение, то… — настаивали на своём.
Я посмотрела на Алмаза. Тому, похоже, было вообще плевать, что про них подумают. Он даже не вмешивался в разговор. Потому что он и говорить не хотел. Единственное, о чём он мечтал, — заморозить их всех. Но сдерживался. Поэтому я здесь и нужна. Я хотя бы «говорю». Но сейчас…
— Пап, пошли домой, — предложила ему, и Алмаз тут же поднялся со стула, игнорируя перебивающих друг друга правителей.
Мы уже практически подошли к выходу из зала, как в помещении прозвучал женский голос:
— Королевство Воздуха официально отказывается от рабства и дарует свободу всем зверолюдям, эльфам и другим человекоподобным, — обернувшись, я увидела молодую высокую девушку, одетую в золотую военную форму. А? Старшая сестра Цитрина? Она смотрела прямо мне в глаза. Мы наконец-то встретились. — Также, пользуясь случаем, объявляем, что принц Цитрин лишается всех королевских привилегий и изгоняется из страны. Любой, кто будет поддерживать его и даст кров, станет врагом Королевства Воздуха. Наша страна не сможет и за десять веков смыть тот позор, который он совершил. Мы не надеемся, что Ледяное Королевство простит нас, но всё же приносим свои извинения.
В подтверждение своих слов девушка встала и склонила голову. Это было что-то… Чтобы кто-то из Королевства Воздуха извинялся? Да быть такого не может. Цитрин, стоящий в углу, стал не просто белым, а синим от гнева, злости, ненависти и зависти к сестре.
Я не знала, что сказать, поэтому за меня ответил отец. На удивление он смог найти нужные слова.
— Мы принимаем ваши извинения, принцесса Гранат, — спокойно отозвался мужчина. — А теперь, с вашего позволения, мы вас покинем.
Напоследок я посмотрела на Оникса и Цитрина. Они ждали от сегодняшнего дня совершенно иное. Готовились подавить нас, раз не грубой силой, то хотя бы дипломатией. Но не вышло.
Цитрин с отчаянием рухнул на пол, понимая, что, гоняясь за тем, что ему не принадлежит, он и своё растерял. А Оникс… в его глазах я видела понимание.
А именно: для него это полное поражение.
***
Долго ли совещание длилось, мне не было интересно. После него к нам порой приходили письма с угрозами, требованиями и даже объявлениями войны. Но меня это не касалось.
После я узнала, что Лилия в изгнании смогла отправиться только в Огненное Королевство. В принципе, как и Цитрин. Мне неизвестно, как они там поживают, да и знать не желаю. Я наконец-то зажила так, как того давно хотела: тихо, лениво, медленно и без забот. Ну, если не считать того факта, что Янтарь зачастую заставляет меня шевелиться и выполнять некоторые функции королевы.
Однако по вечерам я уходила к себе на цветочную веранду, которую мне вновь отстроили, запасалась сладостями и наслаждалась тишиной, наблюдая за танцующими огнями северного сияния. Иногда по небу пролетали Ледяные Драконы, которые так же наслаждались красотой огней. Истинные ценители красоты и искусства, так что увидеть белоснежного дракона на ночном небосводе — не такая уж и редкость. Они всё так же недолюбливают людей, но не трогают их, так как прислушались к моей просьбе.
В такие моменты Шнурок особенно внимательно за ними наблюдает и даже пытается взлететь. Хотя сейчас это больше похоже на прыгание по полу. Он ещё мал, но когда-нибудь…
Периодически после тяжёлого рабочего дня ко мне на веранду могут заглянуть отец или братья. Они ничего не говорят. Нам ничего говорить не нужно. Мы и так понимаем всё, что хотим передать друг другу. Нам не нужно проявлять эмоции, не нужны слова, не нужны масштабные действия для демонстрации чувств. Нам вполне достаточно и того, что мы рядом. Сидим на одном и том же диване, едим одну и ту же еду и наслаждаемся одним и тем же пейзажем.
В этом холодном, ледяном мире всё не так, как у обычных людей. Обычный человек здесь не выживет. Чтобы сохранить то, что тебе дорого, приходится от этого отказываться и держать подальше. И самое ценное здесь не золото, не серебро и не драгоценные камни, а искренние человеческие чувства. Крупица тепла в столь холодном месте. Ведь чем больше ты «странный», тем больше нуждаешься в «обычном».