Я догоню вас на небесах
Шрифт:
Память моя - как лес. Все деревья в моем лесу полые. В них возникает звук, от низкого рокота до высоких смычковых нот.
Все кусты, и все травы, и все цветы... От них задыхаешься...
А Збышека я встретил на войне. Случилось это уже после освобождения Варшавы.
Наша машина остановилась у какого-то польского поместья. Пруд большой перед домом. На днях был сильный ветер, и снег с пруда сорвало. Лед светился нежно-бирюзовым светом. И вот все мы разом, не сговариваясь, торопливо срезали в постриженных кустах по палке и бросились на лед. На льду из ватников сложили ворота. Шайбой нам служила граната с вывинченным запалом. Хоккей! Мы так торопились, так орали. Мы играли без вратарей. Каждый хотел гранату по льду гонять, а стоять в воротах никто не хотел. Вдруг нас стало вдвое больше. На берегу пруда, рядом с нашей машиной стояли две "тридцатьчетверки" с польскими орлами.
Мы разделились на команды. Выбросили гранату в игру.
И тут мы столкнулись со Збышеком. Я и он - нос к носу. Мы сразу узнали друг друга. Мы с маху обнялись и упали на лед. Мы орали. Мы махали руками. Мы шлепали друг друга по плечам...
Подо льдом стояли и шевелили жабрами и хвостами полуметровые красные рыбы. Они подплывали. Их становилось все больше.
День был солнечный, белоснежный - весь он, от небес до нас грешных, орущих на льду, напомнил мне хрустальное яйцо в медленном, но все убыстряющемся вращении.
Еще были живы и Егор, и Паша Перевесов, и Толик Сивашкин.
Мы играли в хоккей гранатой.
День был солнечный и белоснежный...
Две маленькие девочки мне объясняли: "Надо взять синего-синего, прибавить немножко белого-белого и получится голубое-голубое..."
И она вошла. Писатель Пе ей дверь открыл, - ошеломляюще молодая, тощая, с головой, похожей на осенний осиновый веник.
Поздоровавшись, она вынула из сумки хрустальное яйцо и положила его на стол.
– Бабушка говорит, что вам оно сейчас нужнее.
Я обнял ее. Плечи расправил. Писатель Пе печально заварил чай грузинский.
Воробьи за окном чирикали легкий птичий мотивчик.
Ее звали так же, как бабушку.
Наталья знала, - я жду ее молодой. Во снах и мечтаниях девы являются нам молодыми. Конечно знала - на небесах стариков нет.