Я достойна большего! Жизнь и грезы бухгалтера Петровой
Шрифт:
Ирина кивнула. Директор полез в сейф и извлек оттуда ведомость на выдачу зарплаты. Поводил по ней пальцем, нашел нужную строчку и немного повеселел.
– Ну полтора не полтора… А если я вам на десять процентов повышу зарплату, останетесь?
– Нет. Как минимум на тридцать процентов.
– На каком основании? – спросил директор и опрометчиво решил отхлебнуть еще немного.
Это был грубый просчет с его стороны, потому что Ирина Николаевна гордо объявила:
– На том основании, что я этого достойна.
Воду из директорского горла пришлось выколачивать довольно долго, у Петровой даже ладонь заболела.
– Вы
– Идите… – выкашлянул из себя директор, – и главбуха… мне… сюда…
Для убедительности шеф показал на стол перед собой. Потом спохватился и стал тыкать в стул. Петрова серьезно кивнула и отправилась в бухгалтерию.
– Нина Аркадьевна, – сказала она своей непосредственной начальнице, – вас директор вызывает.
Главбух подхватилась и сунула под мышку первую попавшуюся картонную папку. Ира не удержалась и доверительно добавила:
– Там что-то с программой нужно сделать.
Тетя Нина стремительно побледнела и вышла походкой опытного слепого – на предметы не натыкалась, но только в самый последний момент.
Совесть на дне души Петровой укоризненно покачала головой.
В конце концов, могу я влюбиться? Ну и что, что опять в Володю, который сначала не оправдал надежды, которые внушил! Я решила, что могу. Камень с души упал, и она воспарила к высотам творчества.
Правда, тут меня обломали: дальше тянуть с буклетами и прочей чепухой было нельзя. До презентации оставалась неделя, и снова любимый директор силой вырвал дизайн у меня из рук. Вырвал, насладился, восхитился и утвердил. Полчаса я побродила по офису, присмотрелась к стенам и поняла, к чему приложить свой недюжинный творческий потенциал. Мимо как раз пробегал Андрюша Витальевич. Я не глядя ухватила его за рукав и заявила:
– Так продолжаться больше не может.
Рукав попытался вырваться ценой утери своей части. Я перевела взгляд на жертву. Коммерческий пребывал в состоянии угара. Кажется, он тащил директору какую-то срочную бумагу. Глаза его были мутны и бессмысленны.
– Ага, – сказал он, – сейчас. Пусти. Надо.
– Интерьер офиса, – сказала очень четко, – не соответствует статусу. Я разработаю…
– Завтра! Лучше после. Нет, после презентации. Пусти, а? Убьет ведь.
– Причем обоих! – Владимир стоял в раскрытой двери своего кабинета, уперев руки в боки.
Он тоже был в угаре, но глаза имел ясные и словно подсвеченные изнутри. Я отпустила Андрюшу, и тот одним прыжком оказался возле шефа. Вторым прыжком он забился за директорскую спину.
– Надо интерьер переделать, – сказала я, – а то не соответствует…
Уверенность в голосе улетучивалась пропорционально приливающей к лицу крови.
– Хорошо, – кивнул директор, – через… десять дней чтобы были готовы эскизы. И поменьше красного, пожалуйста.
Шеф скрылся в недрах кабинета в компании с коммерческим, а я помчалась в туалет – умываться холодной водой.
Следующие два дня я болталась по городу. В офисе всем было не до меня, а сидеть на месте не было сил. Я металась по улицам, и мысли мои метались вместе со мной. Изложить их последовательность не представляется возможным, получилось бы что-то вроде: «Какая я дура! – Салатовый и лимонный. – Цветы на стенах. – Он улыбнулся или посмеялся? – С такими ногами могла бы и в юбке…» И так далее, но не последовательно, а параллельно, вернее, вперемешку… В общем, сложно думала.
Результаты размышлений вышли такие.
Первое. Он мужчина, пусть он и решает.
Второе… Не помню. Что-то там про цвет стен. Я чувствовала, что придумала его, но описать не смогла бы. Ничего, сяду за комп – все само всплывет.
Решения успокоили меня. Примерно на полчаса. Я почувствовала, что сейчас голову разорвет от переживаний, и приступила к общению с подругами. К некоторым даже поперлась на край города.
Так прошло… какое-то время. В офис я пару раз заходила, и каждый раз сразу натыкалась на Володю. Он был все в том же лихорадочном возбуждении, но оно ему шло. Есть такие люди, которые расцветают только в экстремальной ситуации. Нашему директору хорошо бы командовать какой-нибудь армией. Я живо представила Владимира Петровича на холме, при шпаге и шляпе с шикарным пером, с подзорной трубой. Даже услышала, как он орет, перекрывая грохот пушек:
– Почему до сих пор не разосланы приглашения?! В зубах разносить будешь! Лично!
Но самое главное – даже в этом ажиотаже он умудрялся замечать меня. Притормозив, директор чмокал меня в щеку и говорил что-нибудь ободряющее. Например:
– Отличные получились пригласительные. Не зря я тебе зарплату повысил.
Или:
– Классно выглядишь. Приходи в этом на презентацию.
Последнее предложение вывело меня из состояния влюбленного ошеломления и брякнуло о землю. Действительно, а в чем я буду? Все мои наряды уже примелькались и надоели. По крайней мере, мне точно надоели. Ни в одном из них я не буду чувствовать себя самой красивой женщиной в мире. А чувствовать это необходимо, иначе упущу…
Я сердито оборвала себя. Сейчас следовало сосредоточиться на главном. Я помчалась по магазинам. В конце-то концов, нужно тратить будущую повышенную зарплату.
Петрова перечитала фрагмент и осталась довольна. Хотя ей явно не хватало знания материала.
Например: мечется ли директор крупной фирмы по офису за неделю до презентации? Черт его знает. Ее, Петровой, директор никогда по офису не метался. В критических ситуациях он становился нарочито вялым и скупым на слова. А презентаций они сроду не проводили. Правда, через неделю намечался юбилей фирмы, но ничего сверхъестественного не ожидалось. Если директор не зажмет денег, то в пятницу вечером соберет подчиненных в каком-нибудь кафе подешевле. Штатный тамада с сомнительным чувством юмора будет развлекать тупыми остротами. Если денег не будет – соберутся в офисе и выпьют вино, которое сами же и принесут.
Не совсем понятно было, с какого перепугу Марина снова влюбилась в Володю. И будет ли он чмокать ее в коридоре? И о чем она беседовала с подругами?
Умом Ирина понимала резонность всех этих вопросов, но интуиция подсказывала: все правильно, так и должно происходить. Пусть не происходит, но ведь должно! Значит, так тому и быть.
Петрова встала, потянулась и повращала головой. В шее что-то хрустнуло.
«А Марина, – подумала Ира, – себя до остеохондроза не доводит. Она, небось, массажиста регулярно посещает. Жаль, что я…»