Я достойна большего! Жизнь и грезы бухгалтера Петровой

Будущий автор бестселлеров бухгалтер Петрова неспешно шла с работы. Был почти апрель, и сумасшествие очнувшейся жизни кружилось вокруг нее. Люди метались, ошалев от внезапного тепла (каждый год внезапного), но весенний авитаминоз придавал их движениям неровную суетливость. Из-под снега показались продукты зимней жизнедеятельности города, а из-под юбок – первые, еще несмелые, коленки. Мужики резво блестели глазами в предчувствии любовных побед и футбольного сезона. Голуби и милиционеры вели себя нетипично живо, даже если ни дармовых крошек, ни робких кавказцев поблизости не наблюдалось.

Впрочем, все это Ирины Николаевны

Возле перекрестка Ирина Николаевна остановилась полюбоваться привычной картиной весеннего дорожного движения: три машины стояли перед светофором, уткнувшись друг в друга, как при забытом ныне танце «летка-енка». Первая и третья машина выглядели дорого и блестяще, их явно только что извлекли из зимних хранилищ и вымыли. В середине «бутерброда», как котлета в гамбургере, застыл коричневый грязный «Москвич». Хозяин его, такой же грязный и бывалый, беседовал с водителями остальных машин. Беседа протекала живо и давно уже перешла бы в банальную потасовку, если бы коричневому мужику противостояли не те, кто ему противостоял. Две неестественные блондинки стояли перед бушующим владельцем «Москвича» и синхронно хлопали глазками. Петровой они напомнили нестандартных кукол Барби: одна слишком тощая, вторая излишне пухлая.

– Куда ты тормозишь? – ревел мужчина. – А ты куда смотришь? Тебе в детстве мама про дистанцию безопасности рассказывала? А тебя тормозами пользоваться учили?!

При этом он так жестикулировал, что непонятно было, кому адресована та или иная реплика. Барби на всякий случай кивали на каждую фразу.

– Вы не расстраивайтесь, – сказала Барби-тощая, – сейчас мой Виталик приедет.

– И мой Саша, – добавила Барби-пухлая.

– И милиция, – продолжила тощая.

– Ага, – мужик, кажется, начал выдыхаться, – они-то приедут. Потому что они ездить умеют. Вот и возили бы вас… таких…

Водитель совершил руками такое сложное движение, что смысл его остался непонятен. Тощая Барби нахмурилась.

– У меня, между прочим, высшее образование, – сказала пухлая.

Тощая ревниво покосилась на нее, но промолчала. Промолчал и мужик, который вынул из кармана сигареты и пытался закурить на ветру.

Ирина Николаевна хотела подождать продолжения представления (очень интересно было глянуть на упомянутых Виталика и Сашу), но замерзла и двинулась домой. «Почему таким дурам все само в руки валится? – подумала она, входя в лифт. – А вдруг лифт сейчас застрянет, меня придет выручать молодой плечистый ремонтник…» Дальше дело застопорилось. Вряд ли ремонтник, даже молодой и плечистый, сможет одарить ее новенькой иномаркой или хотя бы нарядами, которые она заметила на Барби. «Ладно, – решила Петрова,– тогда меня пусть спасет…»

Но тут лифт достиг шестого этажа без всяких происшествий, и ей пришлось отказаться от идеи застрять в нем.

Дома Ирина Николаевна погрузила ноги в мягкие тапочки и включила свет. В комнате у нее тоже царил февраль, потому что тяжелые серые шторы были всегда задернуты. А зачем было их раскрывать? Чтобы полюбоваться стеной дома напротив? «Кто так строит, – привычно оскорбилась Петрова. – Самих бы их в такую квартиру».

Не успела она переодеться в домашнее, как зазвонил телефон.

– Ты дома? – затараторила в трубке старинная подружка Ольга. – Хорошо, я уже подъезжаю.

– Зачем?

– Как зачем? Уже забыла? Мы договорились, что я, – Ольга понизила голос, – кое-что у тебя оставлю. Чтобы эта сволочь не забрала.

– Да, помню, – сказала Ирина Николаевна, – жду.

«Этой сволочью» ее подруга называла собственного мужа, который вот-вот должен был стать бывшим. Супруг не возражал в принципе, но противоречил в частностях. Например, он хотел разменять квартиру и забрать некоторые вещи. Ольга была возмущена таким поворотом событий и потихоньку свозила самое ценное к подруге. Она опасалась, что муж втихаря вывезет спорное имущество – так временами и случалось. Теперь супруги практически очистили квартиру от мебели. Ирине Николаевне стало даже любопытно, что ей привезут в комплект к уже теснящимся в углу телевизору, холодильнику, музыкальному центру и коробкам с неизвестным содержимым.

Ирина Николаевна отправилась искать место для хранения нового спасаемого имущества. И, как выяснилось, зря. Ольга привезла всего лишь компьютер типа «ноутбук» с блоком питания.

– Надоело таскать его каждый день в машине, – пояснила Ольга, – положи его куда-нибудь. Да хотя бы на стол. Ой, а давай ты будешь им пока пользоваться! В нем все есть: и «аська», и Интернет. Хоть познакомишься с кем-нибудь.

После отъезда подруги Петрова еще немного посидела на диване. Потом полежала. Искать друга в Интернете она уже как-то пробовала (использовала для этого рабочий компьютер), но воспоминания от этого приключения остались самые стыдные.

Ирина Николаевна отправилась готовить легкий ужин. Параллельно она вспоминала ДТП на перекрестке и снова приходила к выводу, что жизнь несправедлива.

Петрова считала, что каждому в жизни должно воздаться по заслугам. Так учили книги. Если ты дура и сволочь, то жизнь у тебя не сложится, а если, наоборот, умница и красавица, то жизненные блага должны обрушиться на тебя полноводной рекой.

Но за последние десять лет в это ее видение жизни вкрались некоторые сомнения. Насколько она видела, все дуры и сволочи жили просто припеваючи. Взять хотя бы Таньку. Более склочной бабы Ирина Николаевна за всю свою жизнь не встречала! А живет ведь! Третий раз замужем, дочь взрослая, от первого мужа квартира осталась для себя, от второго для дочери… И еще ухажеров полный комплект, каждый день в конце рабочего дня что-то воркует в трубку.

Интересно было бы хоть денечек пожить, как Танька. Петрова попыталась себе представить, как это – прийти вечером после страстного свидания домой, чмокнуть мужа, поздороваться с дочкой, сказать «ах, как я устала», и тебе – ужин в постель, чай с травками…

Ирину Николаевну передернуло, как от стакана уксуса. Все это было подло и противно: одного чмокать, с другим… И дочка все это видит.

Нет. Лучше уж плохо, но честно. Да и принц вот-вот должен был нагрянуть. «Он нагрянет, – думала Петрова,– а я замужем. За нелюбимым. Безобразие».

Когда с ужином было покончено, а посуда вымыта, Ирина Николаевна отправилась в единственную комнату своей квартирки. На столе она увидела раскрытый ноутбук и остановилась в смятении.

Нельзя сказать, что компьютеры пугали Петрову. Наоборот, в бухгалтерии она считалась самой компьютерно грамотной среди женщин. Да и не только среди женщин.

Испуг Ирины Николаевны был совсем другого сорта. Она боялась не компьютера, а того, что она вдруг решила с ним сделать. Если бы Петрова попыталась проанализировать свой страх, то наверняка просто отправилась бы спать, полночи ворочалась, прислушиваясь к голосам внутри, а следующий день посвятила бы лечению мигрени.