Я достойна большего! Жизнь и грезы бухгалтера Петровой
Шрифт:
– Почему последний? У нас что, кофе опять кончился?
– Ну, ты даешь! Я сегодня целый день об этом рассказываю. Уже всем уши прожужжала. Увольняюсь я.
– Как?
– Да, собственно, уже уволилась. Месяц отработаю – и вперед. Представляешь, у меня есть подруга, а у нее муж. А у мужа фирмочка небольшая, они там торгуют чем-то… Я пока не вникала. Короче, ищут бухгалтера, начальная зарплата даже больше, чем здесь, а главное, офис на соседней улице от моего дома. Ты представляешь?! Через дорогу перешла – и уже
Таня была чудо как хороша. Глаза горели, она активно махала руками и все время вскакивала со стула – то чашку взять, то кофе принести, – как будто уже прямо сейчас собиралась бежать навстречу новым перспективам.
А на Ирину Николаевну навалилась тоска. В ушах прочно застряло: «У нас здесь ловить нечего». Сразу представилось, что она сидит на берегу заболоченного озера и держит в руках пустой сачок.
Вечером Петрова была совсем разбита. Болели руки, ноги и голова. Это состояние замечательно описал пес Шарик в книжке про Простоквашино: «Лапы ломит, и хвост отваливается».
От навалившейся депрессухи мог бы спасти какой-нибудь покетбук с романчиком, но, как назло, ничего интересного дома не завалялось. Шоколад Ирина Николаевна весь съела еще неделю назад, а новый не покупала, чтобы не искушать себя лишними калориями.
Она обшарила на кухне все шкафчики – ничего вкусненького обнаружено не было. Пришлось отрезать кусок черного хлеба, намазать маслом и густо посыпать сахаром.
С этим бутербродом Петрова уселась за компьютер. Собственно, она и не собиралась ничего писать, а вовсе наоборот, собиралась скачать себе что-нибудь из Интернета, но на рабочем столе так призывно торчали «Сладкие грезы», что рука с мышкой дрогнула.
– Отвратительное название, – сказала Ирина и начала стучать по клавиатуре.
Когда я работаю, то мобильник, как правило, отключаю. Неадекватна я в процессе творчества, особенно если заказ срочный. Своих не узнаю. А тут вот почему-то не выключила. Да еще и ответила, хотя номер был незнакомый. Я ж говорю: в таком состоянии не только своих не узнаю, но и чужих не отслеживаю.
– Алле, – сказала трубка, – это Анатолий. Нужно подъехать.
– Куда подъехать? Какой Анатолий? Извините, я очень занята.
– Такой Анатолий, который Толян. С «бэхи», какую ты вчера бабахнула.
Абонент хохотнул. Я смотрела на экран и мучительно соображала: 1) что у меня с композицией; 2) не маловат ли логотип; 3) кого я вчера бабахала.
– Это который у универсама? – озарило меня. – Мы же вчера разобрались.
– Разобрались, да не разобрались. Надо подъехать.
– Куда еще подъехать? И вообще, откуда у вас мой номер телефона?
– От верблюда, – ответил друг животных Толян. – Короче. Тут по страховке вопросы.
Тут я поняла: 1) в композиции провален верх; 2) логотип нужно делать черно-белым; 3) да пошли они со своими наездами!
– Вот что: если у моей, – я тщательно выделяла личные местоимения, – страховой компании появятся ко мне претензии, то они свяжутся со мной. Пока!
– Э! Погоди! – Что-то человеческое прозвучало в голосе Толяна, и я не бросила трубку. – На самом деле… это… шеф просил приехать. Дело у него какое-то.
К этому моменту я уже четко понимала, как мне выстроить постер, поэтому решила смилостивиться:
– Ладно. Если не в Бирюлево, заеду.
– Какое Бирюлево? Центр! Записывай.
Толяновскому шефу поперло: его офис находился рядом. В десяти минутах ходьбы или пятнадцати – езды.
Правда, с парковкой получилось все двадцать пять, но это было даже удачно. Пусть подождут, раз им надо. На входе уже ждал Толян.
– Здорово, – буркнул он, отчего-то не прибавив ни «корова», ни «овечка», ни хотя бы «гусыня», и повел вглубь офиса.
В кабинет вводить не стал, только показал направление. Секретаршу я миновала с ходу, та только ресницами похлопала. Ни черта работать не умеют, отрабатывают жалованье… совсем не головой.
– Здрасьте, – сказала я, плюхаясь перед боссом, – слушаю вас.
– Добрый вечер, – ответил босс, напрягаясь, – а с кем имею честь?
«Не узнал, болезный! – обрадовалась я. – Ну, поразвлекаемся ».
– Неужели не вспомнили? – Я постаралась изогнуться посексуальнее, но в рамках дозволенного.
Судя по этой Барби в приемной, на босса такие штучки должны оказывать парализующее действие. Так и случилось: босс поплыл.
– М-да… э-э-э… конечно… но не совсем.
– Вы попросили меня заехать вечером, – продолжала я грудным голосом, – и вот я здесь.
Заметьте, ни слова вранья я не произнесла!
– Я попросил?
«Хорошего понемножку», – решила я и сказала уже нормальным голосом:
– Я вашу машину вчера побила. То есть… обоюдная вина. А сегодня ваш водитель мне позвонил…
– А-а-а! – обрадовался босс. – Припоминаю. Ты ж вроде дизайнер?
«Надо было еще его помурыжить», – запоздало сообразила я. Вечно меня подводит природная доброта.
– Типа того.
– Есть работа. Учитывая обстоятельства, можешь быстро сделать?
– Какие еще обстоятельства?
– Ну машину-то ты мне побила.
– Обоюдная вина, сами сказали.
В глазах у хозяина кабинета появился нехороший огонек.
– Я сказал, я и отменю. Короче, берешься?
Желание спорить отпало. Такой, если озвереет, может и в асфальт закатать.
– Что за работа?
– Секретарша продиктует.
– Она умеет читать? – удивилась я.
– На трех языках. – Казалось, что босс говорит о породистой лошади. – И компьютер в этом… в совершенстве.