Я, дракон (сборник)
Шрифт:
М-да. Точно — крылья.
В узком стойле их никак не удалось бы расправить, но о размахе можно было судить и так. Как и о том, что никакое лошадиное седло теперь не подойдет. Уздечку тоже, конечно, придется переделывать… Впрочем, годится ли тут вообще уздечка?!
— Пожалуй, мне придется заказать для тебя новую сбрую, — вздохнул принц. — Но даже лучшие королевские шорники не управятся быстрее, чем за день. Боюсь, мое путешествие откладывается.
Он уже собрался покинуть денник, но вдруг, о чем-то вспомнив, вернулся.
— Ты ведь так ничего и не съел. Хочешь,
Ворон охотно принюхался и заурчал.
Максимус скормил ему свои бутерброды — только колбаски, от хлеба скакун отказался — и откупорил, махнув рукой на раздумья, бутыль красного вина. Чуть не половину выдул сам, на остальное предъявил претензии Ворон. После чего снова улегся, поджав под себя ноги, прикрыл веки и приготовился ждать.
Принц же направился в кожевенную мастерскую и заказал новый комплект. Мастер удивленно посмотрел на его руки, будто обнимающие гигантскую бочку, и пообещал до завтра изготовить седло в-о-о-т такого охвата, а к нему какой-то странно великоватый недоуздок без удил, но с заушным креплением, и удлиненный повод.
Затем Максимус пошел на кухню и распорядился отнести его коню хороший кусок сырой говядины и половинку жареного поросенка. Повар вежливо поинтересовался, нужны ли специи, и принц согласно закивал. Он не сомневался, что Ворон захочет мясо именно с шафраном и петрушкой, такое, как любит сам принц.
Затем он поднялся к себе и переоделся в повседневную одежду.
И лишь потом отправился с докладом к матери.
— Ваше величество, — спокойно произнес он, прорвавшись к ней на аудиенцию между министром сельского хозяйства и послом из Королевства Левого Берега, — мой конь превратился в дракона, готовая сбруя ему не подходит, поэтому я смогу отправиться в Бусинию лишь завтра.
— Нам следует немедленно убить его, — побледнела королева. — Немедленно! Послать на конюшню лучших лучников… Или нет… арбалетчиков… Или…
А как станем заряжать,
всем захочется стрелять…
Максимус проверил, плотно ли закрыты двери, отослал слуг и подошел к королеве поближе.
— Мама, ну что вы, в самом деле? Какие лучники в конюшне? Толку с них!
— Мясников! Живодеров! Охотников! Тайного королевского убийцу! — по расширившимся зрачкам и срывающемуся голосу матери Максимус понял, что она близка к панике, и нужно что-то предпринимать.
— Сомневаюсь, что они справятся с драконом, — сказал он как можно спокойней. — Мне показалось, что его шкура довольно крепкая.
— Расстреляйте его из самых крупнокалиберных пушек! Сожгите конюшню, обложите его бочками с порохом… — королеву трясло, а в глазах набухали огромные слезы.
Никогда еще принц не видел ее в подобном состоянии. Он успокоительно приобнял мать.
— Мама, ну что вы. Люди могут пострадать. А кроме того, — он ласково поцеловал ее в щеку, — я никому не позволю убивать твой подарок.
— Что
— А что и зачем мы должны делать? Подумаешь, произошли с Вороном кое-какие… метаморфозы… но от этого он не перестал быть моим другом. Это замечательный, умнейший, воспитаннейший дракон. И он согласен возить меня на себе по-прежнему.
Но от этих простых и понятных слов королева неприлично разрыдалась в полный голос.
— Что же я наделала, что же я наделала, — всхлипывала она, не стесняясь сына. — Я хотела, чтобы ты произвел впечатление на невесту, а вышло… я нас всех погубила…
— Постойте! Я немного читал о драконах. Да, они могут показаться чересчур прожорливыми, но не настолько, чтобы мы были не в состоянии прокормить его.
— Сами по себе-то они, может быть, и не так страшны, но предание…
— Какое из них?
В королевстве было полно преданий. А также легенд, мифов и народных сказок. Одно время принц с удовольствием слушал их, даже записывал некоторые особенно оригинальные, но со временем наигрался и переключился на изучение серьезных наук.
— Об опасности некоторых подарков, — сквозь зубы процедила королева и попросила воды.
Судя по всему, Аугуста возвращалась от паники к ясному сознанию и потихонечку брала себя в руки.
— Отменим назначенные встречи?
Королева кивнула:
— По крайней мере, перенесем на послеобеденное время, — и принц потихоньку отослал гостей в Большой зал немного подкрепиться.
— Так что за легенда? — небрежно спросил он после этого.
— О, она очень длинная, и я не помню ее дословно… Это даже не легенда, а хроника… Или выписки из хроники… Точно уже и не помню — рукопись хранится где-то в библиотечных подвалах, но каждому наследнику о ней обязательно рассказывали в свое время. Я жалею, что тянула с тем, чтобы сообщить тебе это семейное предание. Смысл его — что родственные королевские подарки бывают очень опасными.
— Это когда наследники дарят престарелым родителям книжки с ядовитыми картинками или посуду из опасных материалов?
Максимус старался шутить, по опыту зная, что в критических ситуациях именно умеренная ирония воспринимается его матерью лучше всего.
— Это когда наоборот, — сердито передразнила его королева. — Когда царственные родители дарят детям что-то невинное. А это что-то само собой превращается в нечто опасное. И заканчивается все очень плохо.
— Насколько плохо?
— Все гибнут.
— Да, звучит как-то не очень весело. Просто-таки все-все? — усомнился принц.
— И никого не остается, — мрачно подтвердила королева. — Именно поэтому я никогда тебе ничего не дарила. Кубок для питья превращается в щит — к войне. Одежда превращается в броню — к войне. Меч из парадного становится боевым, с него опадают украшения — к войне. Даже конь, как оказывается…
— Какая-то однобокая легенда, все к войне, — пробормотал принц. — Даже в сонниках обычно приводится несколько толкований. Не может быть, чтобы все было так примитивно.