Я – другой. Книга 1
Шрифт:
Опасения офицера безопасности оказались ненапрасными. Пробив облачный слой, челнок нырнул вниз, сбавил скорость и, коснувшись земли, бодро побежал по бетону посадочной полосы. Экипаж сначала зааплодировал от радости. И тут же радостные крики сменились воплями ужаса – поперек полосы стоял большой оранжевый тягач! Капитан выбросил тормозной парашют и переключил двигатели на реверс. Их рев заглушил визг перепуганного насмерть планетолога. От этой какофонии у Гвоздя заложило уши. Заткнулся ученый только тогда, когда челнок, тяжело клюнув носом, остановился в пяти метрах от перегородившего полосу тягача.
– Все целы? – Безопасник оглядел повисших на ремнях кресел членов экипажа. Те вроде шевелились, поэтому Гвоздь повернулся к выпучившему глаза капитану и скомандовал: – Опускай аппарель.
Пройдя в хвост челнока, Гвоздев дождался, когда рампа коснется бетона, и спрыгнул вниз.
– Это маленький прыжок для человека… – Безопасник потрясенно огляделся и присвистнул: – И большая жопа для всего человечества. Эй, народ! Хватит копошиться, быстрее выходите и посмотрите!
Непорядок начинался с самой полосы. Гвоздев никогда не видел углебетон в таком плохом состоянии. Ровную поверхность пересекали выбоины и трещины, кое-где из темно-серого покрытия пробивалась травка и даже отдельные кустики. Дальше картина удручала еще больше. На месте служебных зданий сохранились лишь очертания фундамента, сплошь поросшие бурьяном. Главное здание центра управления полетами оказалось крепче и успешно сопротивлялось разрушающему действию времени. Но выглядело так, как будто его поела моль. Огромная такая моль, обожающая цемент – на завтрак, сайдинг – на обед и арматуру – на ужин.
Обойдя треугольную тушу челнока, потрескивающую остывающими двигателями, Гвоздь приблизился к брошенному на полосе тягачу. Хотя как «брошенному»… На полосе тягач оказался не по вине разгильдяя-водителя. Его проржавевшая кабина была испещрена звездочками пулевых отверстий.
– Что здесь произошло? – раздался голос Элеоноры у Гвоздя за спиной.
– Бой, – коротко ответил он.
На лице Эли возник неподдельный ужас.
– Не переживай, это было очень давно. Так давно, что почти неправда. – Гвоздев заметил силуэт закопченной боевой машины между двумя изрешеченными цистернами и двинулся туда.
Остальной экипаж столпился возле челнока, чувствуя себя под прикрытием. С точки зрения безопасника, это была глупость. Чем больше ты знаешь, тем в большей безопасности ты находишься. Информация, а не корпус челнока является сейчас лучшей защитой.
Средних размеров беспилотный танк с раскатанной в блин башней получил минимум три фатальных попадания. Одно сплавило и скрутило шестиствольный блок скорострельной пушки, два других оставили пробоины в бортах. Гвоздев наклонился и провел рукой по борту боевой машины. Да-а-а, пора идти на курсы повышения квалификации. Чем был подбит робот, защищавший космодром, Гвоздь не знал. Создавалось впечатление, что на краях пробоины металл вскипел, о чем говорили застывшие пузыри на броне.
От созерцания угробленного танка отвлек гул, приближающийся с севера. Компас и координаты местоположения также отображались на зрачке Гвоздя по команде вживленного в запястье микрокомпьютера. По звуку явно транспорт. Явно воздушный. А вот кого несет на этом транспорте – задачка, которую можно решить только опытным путем. Затаиться и поглядеть.
– Андрей Дмитриевич! – Планетолог подпрыгивал возле челнока, горланя и размахивая руками. – Спасатели! Спасатели летят! Давайте к нам!
Плясун чертов! Вся маскировка коту под хвост! Гвоздь разозлился и пошагал к челноку, на ходу поглядывая в сторону, откуда доносился гул. К челноку надо добежать как можно быстрее, чтобы успеть достать винтовку. И пусть он будет выглядеть в глазах ученых параноиком… Да блин, он и есть параноик! Поэтому и жив до сих пор.
До треугольной туши челнока он добежать не успел. Вой усилился, на взлетную полосу сначала упала тень, а потом завис длинный летательный аппарат, формой напоминающий упитанную сардельку. К этой сардельке были приделаны две пары коротких крыльев, одна – на хвосте и вторая – поближе к обтекаемому носу. Покрашена вся эта штуковина в серый цвет, но не в мерзкий мышиный, а в очень благородный темный оттенок.
Движки на крыльях развернулись вертикально вниз, и аппарат начал снижаться. Гвоздь испытал к нему прямо-таки родственные чувства. У этой штуковины нет даже намеков на иллюминаторы или форточки. Корпус цельный, бронированный, без уязвимых точек. На коротких толстых крыльях виднелись точки подвеса для вооружения. А еще на борту чуть более светлой краской намалевана эмблема в виде весов, опирающихся на меч. На меч! «Никакие это не спасатели, – на автомате отметил разум. – Это вояки, причем на таком транспорте могут рассекать только спецы или десантура. И вопрос в том, чьи они: наши или те, которые против нас. А может, бойцы, которые ни за белых, ни за красных».
Ну и понятно, что толком выяснять, что за «спасателей» к ним принесло, члены экспедиции Гвоздю не дали. Они прыгали вокруг челнока, как мячики, наполненные радостью. Их обдало пылью, поднятой от приземления военного транспорта, но на настроении ученых эта неприятность сказалась мало.
Серая машина наконец мягко коснулась грунта своими шасси. По бокам открылось сразу два люка, из которых, как горох, пятерками посыпались бойцы. Первая пятерка держала в руках какие-то пушки, смахивающие на ружья из детского магазина, причем стволы этим игрушкам заменяли толстые металлические иглы. Если до появления неизвестных солдат Гвоздев ходил в скафе и красовался, как первый парень на космодроме, то с их появлением он утратил свой лоск. Солдаты были облачены то ли в экзоскелеты, то ли в тяжелую броню глубокого серого цвета. Толстые пластины керамики защищали торс, наборные сегменты из этих же пластин прикрывали конечности, а на голове были глухие шлемы с тремя парами светящихся красных камер. Гвоздь сразу почувствовал себя чуть ли не оборванцем.
Табун ученых рванул к высадившемуся десанту, и Гвоздь обругал себя за потерю контроля над ситуацией. С другой стороны, он никак не мог предугадать, что на их посадку неизвестные отреагируют настолько быстро. Сам остался на месте, лишь поднял руку, демонстрируя, что он рад встрече и не замышляет ничего дурного. А попробуй тут замысли, ведь оружие из челнока так и не успел забрать.
Первым к неизвестным бойцам бежал капитан. Он и пришел к финишу первым. Один из серых бойцов вскинул свою игрушечную пушку, прицелился и выстрелил. С иглы сорвалась короткая, но очень яркая молния.
– Эй! – запоздало рявкнул Гвоздь.
У капитана «Пилигрима» подкосились ноги, и он долетел до группы неизвестных кубарем, разбросав руки, как безвольная кукла. Пятерка закованных в броню солдат решила одним махом покончить с экипажем «Пилигрима», дав залп. Гвоздев в отчаянном прыжке бросился в сторону, но синеватый разряд коснулся его плеча. Офицер ждал боли, но эта мерзавка не явилась, отправив вместо себя своего братца – паралича.
От плеча и ниже, почти до самой кисти, руку пробили тысячи мелких иголок, а мышцы стали как кисель. Рука с трудом, но работала, а уж ноги несли петляющего, как зайца, безопасника как можно дальше от плюющихся молниями серых. Несмотря на его рывки и перекаты, еще несколько молний вонзилось в спину. Скаф повышенной защиты Гвоздя спасал, его товарищам хватило и одного попадания, чтобы парализованными растянуться на бетоне. Но если мускулы все еще работали, то глазные протезы сгустки энергии и наводимые ими поля добили. Передаваемая в мозг картинка вдруг стала черно-белой, и перед глазами замелькал «снег» помех.
Гвоздь грохнулся за опорой шасси челнока, переводя дыхание. Долго сидеть за этой ненадежной преградой не получится, его обойдут и расстреляют с двух сторон. Поэтому он пробежал под челноком, перекатился к ржавому тягачу и под его прикрытием побежал дальше к подбитому танку. Проделал это все красиво, быстро и резко. В каком-нибудь отчаянном боевичке пули бы свистели, впиваясь в асфальт у его ног и срезали волосы с головы. Но это в фильмах, а в реальности еще пять молний впилось в спину убегающему Гвоздю.