Я, два вампира и дракон
Шрифт:
Разместившиеся в здании братья провели небольшой ремонт, но положение не сильно спасла бы и полная реконструкция. Ангар – он и есть ангар. Коридоры не станут шире, стены останутся хлипкими, как ни укрепляй. Братья будут продолжать жаться в тесноте, хотя их здесь мало – не больше двух десятков. Все существо Дитриха, выросшего в Германии и привыкшего к высокому качеству, протестовало против этого. Штаб-квартира древнего ордена должна выглядеть совсем не так.
Кастелло-делла-Серенита подошла бы для нее идеально. В конце концов, когда-то замок уже принадлежал инквизиции и пусть с тех пор был перестроен, но стал только еще лучше подходить целям современного Ордена святой Екатерины Александрийской.
Дитрих высоко ценил традиции и понимал, почему командующая верхушка братства жаждет вернуть замок. Он был не согласен лишь в одном.
Командование считало, что только так можно наконец-то выйти из подполья и доказать обленившимся высшим, что братство пора принять всерьез.
Дитрих, ненавидевший нечисть, которая настолько обнаглела, что называла себя «высшими», настаивал на том, что чем дольше братство не будут ни во что ставить, тем лучше. Ничего не подозревающую добычу проще выследить и убить, чем испуганную, настороженную. Особенно если учесть, что численность братства, включая тех, кто не мог сражаться, еле-еле переваливает за сотню, в то время как нечисти намного больше.
Увы, командование не слишком высоко ценило мнение Дитриха по таким вопросам. Он был хорошим, но всего лишь бойцом и не использовал в своем лексиконе такие слова, как «пиар» и «престиж». Зато отлично понимал, что означают «приказ» и «исполнить немедленно».
Дитрих ногой открыл железную дверь, ведущую в небольшую комнату со шкафчиком для бумаг и письменным столом – мебелью, оставшейся от старых владельцев. Единственное, что изменилось в ней с тех пор, – деревянное распятие на стене, повешенное колесничими.
Если кто-то в ордене и занимался бумагомарательством, то не те, кто собрался в этом здании. Поэтому комната пригодилась им впервые за все время – и, само собой, ее использовали не по предназначению.
Двое вооруженных братьев приветствовали Дитриха кивками. Хотя он формально и был их командиром, его это полностью устроило. У них не военная организация, и далеко не все братья служили в армии, чтобы по-военному отдавать честь. А Дитрих не принимал священный сан, чтобы перед ним склонялись, как перед пастором.
Хотя если бы вышестоящие в иерархии ордена сказали ему это сделать, он бы исполнил приказ в тот же час. Все ради цели и ничего лишнего – таков был его девиз.
Таким же кивком Дитрих приказал братьям освободить комнату. В следующую секунду дверь закрылась, оставив немца наедине с худым кучерявым итальянцем, который обхватил себя руками и прислонился к стене, сидя за столом.
Подавить презрение при виде парня стоило немалых усилий. Он не был нечистью, но олицетворял собой многое из того, что Дитрих в ней не выносил. Избалованность, наглость, лицемерие, высокомерие, слетавшее, как только поставишь их на колени. Оказавшись здесь, в тайной обители ордена недалеко от Серениты, итальянец выглядел уже далеко не таким самоуверенным, как месяц назад, когда братство впервые обратилось к нему. Тогда мальчишка кричал, брызгал слюной, тряс отросшими кучеряшками и проклинал колесничих на чем стоит свет.
А что сейчас? Кукла, которая мигом побежит делать все, что прикажешь.
Дитрих отодвинул стул, занял место напротив парня, положил на стол документ с перочинным ножом и принялся пересчитывать бусины четок на запястье. Молодой итальянец вскинул на немца удивленный взгляд. Рука подозрительно дернулась по направлению к ножу.
У Дитриха это вызвало лишь улыбку.
– Seriously [5] ? – насмешливо спросил он по-английски. По делам братства Дитрих мотался по всей Европе, поэтому не считал необходимым учить язык каждой страны, куда его закинули в очередной раз. Уже завтра он мог отсюда уехать, если того пожелает правление ордена. – Ты правда думаешь, что сможешь справиться со всеми нами маленьким ножиком? Может быть, с помощью Господа… Но он явно не на твоей стороне.
5
Англ. «серьезно». (Прим. авт.)
– Тогда зачем это здесь? – нервно спросил парень.
Думал, наверное, что его собираются зарезать. Дитрих усмехнулся:
– Считай это проверкой на доверие, которую ты не прошел. К слову, почему ты не предупредил нас, что у тебя есть дальняя родственница?
– Какая родственница?
За последние шесть лет – с тех пор как примкнул к ордену – Дитрих имел столько дел со лжецами, что мог почуять вранье за несколько миль. Однако парень не обманывал – его недоумение было искренним. А это означало, что следует сменить тему. Некоторым вещам лучше пока оставаться тайной.
– Я собирался выпустить тебя после того, как ты подпишешь договор, но теперь поменял решение. Поэтому сначала подпиши, а потом посмотрим, как с тобой поступить.
Итальянец взял бумагу. Как только он вгляделся в витиеватые строчки, взгляд из затравленного стал удивленным.
– Но как это к вам попало?!
– У ордена много связей, Джеронимо, – спокойно сказал Дитрих. – И что самое важное – на нашей стороне Бог.
Глава 12
Атмосфера в магазинчике под названием «Лавка сивиллы» была мрачноватой, но стильной, с закосом под викторианство. Бордовые занавески с вычурным узором, черные кружева, светильники а-ля керосиновые лампы, жутковато-милые статуэтки, будто позаимствованные из фильмов Тима Бёртона. На столике у окна, предназначенного для ожидающих посетителей, лежало меню в черной бархатной обложке.
Ассортимент товаров соответствовал общему настроению зала. Я прошлась перед прилавком, рассматривая аккуратно упакованные сборы трав и цветные флакончики с надписями на итальянском. Дублировавшие их английские названия были весьма красноречивы: любовные зелья под разными номерами, отвары от горечи расставания, излечивающий разбитое сердце бальзам и тому подобная чепуха.
Изучать этикетки мне быстро надоело, а Костя все не появлялся.
Он разбудил меня к обеду, сообщив, что пора выходить в деревню и знакомиться с ее обитателями. Владелец Серениты отвечал только за замок, а деревней управлял некий совет высших, встреча с которым была назначена на сегодняшний вечер. Перед этим вампир предложил зайти к местной предсказательнице, которая могла с помощью своего дара заглянуть в прошлое и попытаться увидеть, кто убил домашнего демона.
Хотя для меня это звучало диковато, я согласилась. Выбор все равно небольшой – не обращаться же, в самом деле, в полицию из-за того, что кто-то зарезал несуществующее создание родом из преисподней.
Пока я собиралась и медленно завтракала, пытаясь смириться с тем, что пустые тарелки у меня из рук забирает краснокожий ушастый бес, уже перевалило за полдень. Наступила сиеста – деревня почти вымерла. На улице мы не встретили ни единого человека – если, конечно, местных обитателей можно было так назвать. Тишина нас ждала и в магазинчике, напоминавшем обычную эзотерическую лавку с претензией на стиль. Нам хотя бы открыли дверь, но Косте пришлось уйти за хозяйкой лавки в боковое помещение за темными занавесями, а впустивший нас карлик-продавец с того момента не произнес ни слова. Очевидно, вежливость здесь проявляли исключительно с покупателями.