Я Еду Домой 3
Шрифт:
После того, как перекачали солярку и из бака "ивеко", оставив в баке столько, чтобы хватило километров на пятьдесят, танк пожарной машины почти что заполнился.
— Можно ехать, — сказал Сэм.
— Можно, — подтвердил я и крикнул: — Дрика, сворачиваемся!
Она кивнула, подхватила винтовку и кота, и направилась к трапу.
Я попрощался с "Пронырой", который сумел перевезти нас через Атлантику, и полез в кабину "унимога". Все, очередной этап нашего похода позади. Мы добрались до Европы, мы приготовились к новому броску, и вот мы поехали. Сэм уселся за руль, зарычал дизель, и грузовик неторопливо поехал по пирсу. Свернул направо,
Церетели, своим видом как нельзя больше соответствующую случившемуся концу света и нашествию зомби, и вскоре машины выбралась на трассу. Я тщательно рулил "мародером" впритирку к пожарке, и вроде пока получалось.
Впрочем, сейчас нам недалеко ехать, мы к ирландцам в гости, а вот уже завтра с утра — в путь.
Грузовики проскочили темный и мрачный тоннель, выехали на широченную шестиполосную дорогу и покатили вперед.
27 мая, суббота, день. Старинный форт возле г. Фуэнхирола
Ирландцы нас внутрь впустили, как мы и надеялись. Более того, на этот раз даже дали закатить машины внутрь, узнав, что мы приготовили "мародера" им в подарок. А что еще делать с этим грузовиком? А им пригодится, раз уж они собирают добро по всему мертвому побережью, машина полезная, сам увидел — сам украл. Таких тут много, но и эта лишней не будет, как мне кажется.
Сэм, естественно, занимался модернизацией пожарной машины не в одиночку, несколько местных взялось ему помогать. Выбросить с нее много удалось, одни шланги тянули на центнер, наверное, учитывая шланг для забора воды, толстый и жесткий. Никак не удалось приспособить к нему нашу "иголку", поэтому от механизации процесса откачки топлива из брошенных машин пришлось отказаться, будем и дальше ручку крутить. От пожарного оборудования осталась только бочка и снимающийся с машины переносной генератор, которому мы обрадовались. Потому что американский, который мы так и тащили с собой, европейским электроприборам никак не соответствовал.
Зато освободился обширный багажный отсек, закрывающийся металлической шторой, в который удалось поудобней разложить наш груз. Самое ценное — патроны — уложили в большой ящик под задним сиденьем, оно поднималось как полка в поезде. Ну и запас оружия держали в кабине.
Багажное отделение на крыше тоже уложили аккуратней, с мотоцикла слили бензин, который сочился через пробку и вонял. На этом и завершили.
Вообще машина внушала уважение, а просторная светлая кабина так и вовсе очень понравилась, троим в ней самое настоящее раздолье. Я еще пригляделся к ней повнимательней на предмет того, как в будущем укрепить ее решетками, и понял, что проблем никаких нет. И окончательно в этом убедился после того, как Сэм с каким-то парнем подтащили сварочный аппарат и приварили нетолстую решетку на наружный каркас безопасности, прикрыв ветровое стекло.
— Ладно, прорвемся, — заключил я, оглядывая наш трофей. — Не танк, но все равно солидно.
Кого хошь задавим.
Ближе к вечеру возню с машиной закончили, а заодно сторговали "мародер" Дэйву, который на этот раз торговался не сам, а с помощью некоей его подружки по имени Трейси, манерой одеваться и причесываться похожей на располневшую и перезрелую принцессу из детской сказки. Эдакая Златовласка килограмм на девяносто. Я хотел махнуть грузовик на пулемет, но все вышло как всегда — изобилие брошенного транспорта делало такой товар не слишком ценным. Договорились лишь на то, что нам танк на "унимоге" дольют под пробку, ну и консервами мы неплохо разжились, а заодно испанскими копченостями. Они у испанцев вообще ужасно вкусные, копчености эти самые.
Еще нам подкинули в дорогу три ящика пива и ящик хорошего красного вина, а в довершение всего почти новую ручную лебедку — мы с ее помощью мотоцикл с крыши спускать сможем. Ну и все, что удалось добыть. И за то спасибо.
Вечер, естественно, застал нас в местном пабе — скоплении столиков у торгового киоска.
Там собралось почти все население крепости, за исключением разве что караула. Пили все много, потом запустили генератор, обеспечив свой паб электричеством, и плавно перешли на караоке, начав, разумеется, с ирландского аналога "Степи да степи кругом" — такой же печальной "Fields of Athenry".
— Тебе столиков сюда еще не надо привезти? — спросил я у присевшего к нам за столик
Дэйва. — Места много, а народу тесно.
— Ирландцам не бывает тесно, — решительно заявил он. — У меня одиннадцать братьев и сестер, а выросли мы в домике с двумя спальнями. Прикинь, как там было? Отсутствие тесноты нам подозрительно на генетическом уровне.
После упоминания о семье Дэйв заметно погрустнел и быстро покинул наш столик, взявшись помогать бармену — темноволосому круглолицему коротышке по имени Грег, и его помощнице — тоже круглолицей и очень симпатичной девочке с крашеными черными волосами и в полосатом платьице — типичной "эмо" — которую звали Джорджия.
Потом к нам подсели "Наполлион" и "Бруйн", оба пьяные в дым, долго трясли мне руки, хлопали по плечам, но о чем мы беседовали, я так и не понял, да и они, кажется, тоже не очень. Ну и ладно, главное, что оба были чрезвычайно дружески настроены.
Спали мы в крепостной башне, на надувных матрасах и завернувшись в спальники. Пахло морем, было тепло, только комары немного доставали.
28 мая, воскресенье, утро. Андалусия, автотрасса "Сьерра-Невада"
Выехали с рассветом, причем за рулем сидел я — Сэм настоял, хотя как водителю грузовика мы ему доверяли куда больше. Но, "отработка взаимозаменяемости членов экипажа" тоже дело полезное, с этим грех спорить.
Как я говорил, за исключением эвакуатора, мне еще не приходилось толком водить грузовики, старый армейский случайный опыт не в счет. Было непривычно сидеть за рулем так высоко над дорогой, при этом видеть ее практически под ногами — машина почти что бескапотная. Но в остальном — ничего сложного, мотор тянул машину легко, руль лежал в ладонях вполне комфортно, сиденье с амортизатором баюкало задницу, в общем — все в норме.
Людей поначалу вообще не видели, разве что проехали через уже знакомый опорный пункт военных на перевале, но они нас даже не притормозили, только так, вгляделись в лица через стекло. Справа осталась Малага, мы проскочили мимо нее по опустевшей окружной дороге.
В городе было пусто, мертво, мрачно, серо. На некоторых из выездов на шоссе мы видели большие пробки, людям не повезло. Похоже, что шел тотальный ремонт этой самой окружной и узкие, огороженные бетонными блоками проезды просто не выдержали потока бегущих. Что творилось тогда в этих местах — не хотелось даже представлять.