Я еду домой!
Шрифт:
Человек с винтовкой смотрел на меня с подозрением, и я счел за благо не задерживаясь проскочить дальше. Как и подобает крестьянам, местные фермеры излишней доверчивостью не отличаются, так что нечего у них на глазах маячить. Кстати, хорошая ферма в этих краях всегда имеет собственное бензохранилище на несколько тонн топлива, а то и целую заправку. Если сумеют укрепиться, да еще на таком расстоянии от города, то могут и уцелеть.
Уцелеть. Почему-то я вообще не рассматриваю возможности улучшения ситуации. Почему? Подсознание обгоняет сознание? Сознание еще просчитывает варианты улучшения, а подсознание показывает ему фигу?
Кстати, а что может случиться дальше? Предположим, отобьются от мертвецов и мелких
Ну, есть еще генераторы. У меня вот есть, например. Но генератору нужно топливо, и не так уж мало. Есть машины, которым тоже нужно топливо. Топливо есть на нефтехранилищах, да и все. Еще есть нефть на Аляске и какое-то ее количество в Техасе. В Мексике есть нефть, хоть и не слишком много. А что дальше? Кто переработает нефть в бензин с соляркой и кто привезет все это жителям Юмы? И зачем кому-то везти ценное топливо жителям Юмы? Не лучше ли оставить это самое топливо себе, меняя на что-то очень нужное, что привезут из других мест?
Что получается? Что Юма обречена? Возможно. Тут даже фермерство ограничено в культурах, жить можно с пшеницы с кукурузой, а не с салата с дынями. Даже животноводства здесь толкового нет – не пасти же коров в пустыне? В общем, в долгосрочной перспективе Юме не выжить. Аризона вновь опустеет. Или правительство наведет порядок, и все будет хорошо. Ха-ха три раза.
Первые признаки нехорошего проявились сразу и очень наглядно. Когда по левую сторону от меня в паре километров потянулись курящиеся дымами пожаров окраины Юмы, впереди вспыхнула стрельба. Причем с такой интенсивностью, что от неожиданности я зажал тормоза так, что встал как вкопанный, чуть проехав юзом по пыльной дороге. Это что за…?
Какая-то суета вдали видна, местность здесь как стол плоская… Я вытащил обретенный вчера бинокль и навел его на облачка пыли вдали передо мной. Картинка рывком приблизилась к глазам, и я увидел несколько грузовиков, за которыми и под которыми лежали люди с винтовками, стрелявшие в сторону довольно большой кучки не бедных с виду домов, скрывавшихся за зелеными изгородями. А оттуда активно постреливали в обратном направлении.
Вот она, классовая борьба в чистейшем ее виде. Напротив этих самых домов, где жили люди состоятельные, столпы общества, можно сказать, расположились два трейлерных парка, где обитала все больше городская голытьба, да и сезонников там хватало. К тому же, по слухам, в парке с романтическим названием «Семейное сообщество Сьерра-Пасифик» местные «семенники» гнали большую часть производившегося если не в штате, то как минимум в округе «мета» – того самого наркотика, что в России «винтом» кличут и который в последние годы превратился в настоящее бедствие среди белого населения. Черные все больше крэком баловались, хотя хрен редьки не слаще. Ну и второй трейлерный парк, что в километре от него, а от меня сейчас кстати, в паре сотен метров слева, тоже не отставал.
Сообразив, что, пока я рассматриваю бой между «белой швалью» и зажиточными горожанами, меня могут спокойно взять на прицел слева, я дернулся и перевел бинокль в ту сторону – и только для того, чтобы чуть не выронить его с перепугу. Всего в сотне метров от меня по пыльной дорожке через поле несся белый старый пикап, в кузове которого стоя ли двое с дробовиками и смотрели на меня.
Спасла меня оросительная труба, тянущаяся через поле которую не мог переехать пикап, и поэтому преследователи вынуждены были рвануть в объезд. Но то, что ехали именно ко мне, сомнений не вызывало. Плюнув на размышления, я завалил мотоцикл вправо, выкрутив газ и развернувшись на пятке, после чего пригнулся к рулю и рванул вперед так, что машина встала на заднее колесо. Пикапу до разворота метров сто еще оставалось.
Одноцилиндровая «шестисотка» трещала как пулемет, мотоцикл чуть водило из стороны в сторону на наборе скорости, но зубастые покрышки справлялись хорошо. За мной поднимался длинный хвост пыли, который скрыл от меня преследователей. Хлопнуло несколько выстрелов, но не прицельно, а я лишь прибавил газу.
Путеводная линия алюминиевой серебристой трубы, вдоль которой я несся, оборвалась оранжевым коллектором, нырнула в землю, а я резко свернул правее, планируя выскочить на дорогу, ведущую с дамбы Лагуна в город. На повороте меня вновь мотнуло, но я удержал мотоцикл в заносе, подняв пыль до небес, выскочил на серый асфальт дороги и погнал на юг. Вновь послышались выстрелы, пуля выбила искры из дорожного покрытия почти у самого переднего колеса. Чего это они взбеленились-то? Чем я им помешал? Мотоцикл понравился? Или они уже за всеми подряд здесь гоняются?
Пуль я не испугался – сама гонка по песку среди камней и кочек дает достаточно адреналина, для того чтобы на такие мелочи уже внимания не обращать. Вся мысль лишь о том, чтобы не навернуться и шею не свернуть.
Впереди показались дом и два амбара очередной фермы, где за амбаром стоял ярко-красного цвета пыльный пикап с помятой водительской дверью. И когда я почти проскочил в проход между домами, он неожиданно тронулся с места и перегородил мне дорогу. Если бы я ехал чуть-чуть быстрее, то врезался в него, без сомнения, и на этом бы мое бегство и завершилось. Но все же я несся не сломя голову, с оглядкой, и поэтому мне удалось свернуть левее, на пыльную площадку перед большим деревянным амбаром, удержать мотоцикл в заносе, чуть не вывихнув ногу, и единственное, что у меня получилось сделать, – влететь в сам амбар через распахнутые ворота: объехать уже никак не получалось. Зажав оба тормоза, я все же влетел в огромную кучу каких-то картонных коробок, сложенных у дальней стены, потерял контакт с мотоциклом, со стуком приложившись пластиковой защитой голеней о руль, после чего с грохотом повалил штабель картона во все стороны, а заодно и на себя. Мотоцикл заглох, потянуло бензином.
Забившись в коробках, как муха в паутине, я все же вырвался из пыльной западни и успел заскочить за старый, со снятыми колесами автомобильный прицеп, поставленный на попа у стены амбара, и выхватить «таурус» из кобуры, положив его на ржавое железо и направив на вход. С улицы заурчали моторы, скрипнули ржавые тормоза, послышался гомон голосов. Сколько их там? В пикапе, что гнался за мной, было трое. А в том, что пытался перегородить дорогу… Не разглядел, но, кажется, все же двое. Пятеро против меня, в западне сидящего. И что делать будем?
Решение пришло в голову сразу, едва я представил, как после первых моих выстрелов по входу бандиты просто зайдут сбоку и изрешетят тонкие стены, а заодно и меня, прячущегося за ними. Какие у меня преимущества перед противником есть сейчас? Вообще никаких. Вот этим и надо пользоваться. Потому что активности от меня не ждут наверняка. И не хрен ждать.
Выбравшись из-за прицепа и морщась от боли в ушибленном колене, я быстро и вполне бесшумно пошел вперед, пистолет у груди, ствол вверх и от себя, указательный на рамке. Все как учили – носки повыше, чтобы не споткнуться, на полусогнутых. И успел. К тому моменту, как голоса зазвучали совсем близко, я стоял прямо у самого входа в амбар, за полутораметровым простенком, в темном углу. Вот мое преимущество! У меня глаза к темноте уже привыкли, а те на аризонском дневном солнце стоят, морщатся. Им время нужно будет, чтобы меня просто разглядеть.