Я её похищаю
Шрифт:
Кожа на костяшках лопнула, когда я впечатал кулак тому, что держал её, в скулу. В ответ ощутил удар по рёбрам, за ним ещё один, от второго. Но перед мысленным взором так и стояли полные мольбы шоколадно-ореховые глаза самой красивой в мире девочки, и я, рыча, снова и снова бил – чётко, уверенно и в то же время с той яростью, что клокотала внутри. Хруст кости, брызнувшая в стороны кровь… Я понял, что сломал одному из них нос. Кулаки болели, рёбра ныли, на языке я чувствовал вкус собственной крови…
– Спасибо, – дрожащим голосом прошептала Аврора, когда мы остались вдвоём.
Плохо соображая, я перевёл взгляд с давших дёру ублюдков на неё. Вытер кровь с разбитых губ и, зашипев, поморщился.
– Твои знакомые? – теперь я мог разглядеть её внимательнее.
Она отрицательно покачала головой. Её большая спортивная сумка валялась тут же, у стены. На ногах у неё были тёмно-синие балетки с бантиками, украшенными перламутровыми жемчужинками, и эти жемчужинки стали вторым, что я заметил тогда. Вторым после её глаз. Медленно я осмотрел её снизу вверх. Она, всё ещё глотая слёзы, подошла ко мне и дотронулась до руки. Я снова зашипел.
– Надо обработать раны, – её тонкие пальцы сомкнулись на моих. – Пойдём.
– Куда? – усмехнулся я. Эта куколка способна обработать раны? Серьёзно?
Но она будто бы взяла себя в руки. Заплаканная, смотрела на меня уже уверенно.
– Здесь лавочка есть, – кивком показала она в сторону ближайшего газона. – А у меня… у меня с собой небольшая аптечка.
Чуть ощутимо, едва касаясь, провела пальцами по сбитым костяшкам. И мне бы тогда почувствовать неладное, почувствовать, что дело добром не кончится, но нет. Нет, чёрт подери! Я смотрел ей в глаза и даже боли не чувствовал. Только её тонкие пальцы и что-то странное, незнакомое раньше.
– Тебя же Денис зовут, да? – спросила она. Положила мою ладонь на свою, вытерла капельку крови. Опять в глаза. – Я Аврора, – шмыгнула носом и слизала с губ соль. – Спасибо. Спасибо тебе, если бы не ты…
– Что? – резко спросила Аврора.
Я понял, что смотрю на неё уже слишком долго. И что бы было, если бы тогда я псом не бросился на её защиту? Уверен, тем двоим она пришлась бы по вкусу. Только вот стоило представить на ней чужие руки, кровь ударила в виски. Поменял бы я что-нибудь, представься мне такая возможность? Ни черта! Не прошёл бы мимо, даже зная, каким дерьмом всё обернётся.
– Что, Дэн? – спросила она уже с напором.
Я невесело усмехнулся и качнул головой.
– Когда-то уже было что-то похожее, не находишь?
Пальцы её с зажатым в них ватным тампоном дрогнули, плечи напряглись. На мгновение она замерла, потом снова коснулась ватой моей руки. Аккуратно, почти что нежно. С той обманчивой нежностью, что когда-то я принял за настоящее. Кожу задрало так, что я зашипел.
– Хватит, – откинул её руку и хотел встать, но она схватила меня за кисть.
Посмотрела прямо в глаза и тихо, но решительно сказала:
– Сядь.
Я вновь ухмыльнулся. Прошёлся взглядом по её шее, задержался на груди, где безвкусно и по-подростковому нелепо во всю ширь красовалась надпись «love me». Люби меня… Когда-то именно этого я и хотел. Её близость была подобно травящему моё сознание яду. Снова захотелось заглушить в себе воспоминания, и я откупорил-таки финскую водку. Сделал глоток из горла и положил руку на стол.
– Ну давай, – ещё один глоток.
Аврора посмотрела на меня с лёгким с осуждением, качнула головой.
– Я должна выйти замуж, Денис, пойми ты это. Всё должно быть так, как есть, – вытерла запёкшуюся кровь и подула на ранку, а меня от этого едва не вывернуло. Пах уже давно стал твёрдым, нутро покрылось чернотой. Взять бы её, нагнуть над этим столом… Глоток. Хорошая водка, била бы ещё по мозгам, мать её!
– Отпусти меня, пока не поздно, – пальцы её сжались на моих. – Отпусти, Денис, пожалуйста.
– Поздно, – я перехватил её руку. Провёл большим пальцем по запястью, по тонким синеватым венкам, просвечивающимся сквозь кожу. – Слишком поздно, Аврора.
Выпустил кисть. Она тут же убрала её. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, а после она быстро встала и неаккуратно сгребла со стола мусор. Несколько багряных от крови тампонов упало на пол, но она и не подумала поднять их.
Поздно. Я смотрел за тем, как она двигается, как шевелятся её локти. Поздно, чтоб её! Стало поздно в тот самый миг, когда я увидел её, зажатую двумя ублюдками. Когда посмотрел в орехово-карие глаза.
Поддавшись какому-то порыву, я жёстко схватил её за руку, заставил выпустить всё, что она держала. Она вскинула голову. Орехово-карие глаза…
– Иди в комнату, и чтобы я тебя сегодня больше не видел, – процедил и сдавил кисть крепче. Тепло кожи, тонкие кости, пульс под моими пальцами.
– Ты сам не понимаешь, что делаешь, – на выдохе, как-то отчаянно и обречённо.
– Зато ты всегда и всё знаешь, правда, Аврора? – толкнул её к двери поставил бутылку на стол. Всё равно нихрена не помогает. Взял сигареты и пошёл к двери.
– Денис! – окликнула она меня.
Я замешкался, понимая, что не стоит мне оборачиваться, не стоит смотреть на неё, но…
– Пожалуйста… – шепнула она одними губами.
Дрянь. Знает ведь, какой момент выбрать, сука!
– Нет, – глядя в её проклятые глаза. – Я тебе уже всё сказал. Ничего не изменилось: теперь ты моя. И я буду иметь тебя. Иметь, Рапунцель, во всех смыслах.
Пройдясь до текущего неподалёку от дома ручья, я вернулся обратно. Правая рука снова кровоточила, но я знал – пройдёт. Другое дело с тем чёрным, что сочилось из раздёрганных рубцов, что когда-то оставила мне на память эта белокурая дрянь. Но её слёзы… Чёртовы слёзы! Мрачное, тяжёлое, что давило меня, казалось, стало ещё мрачнее, стоило мне вспомнить её, сидящую на полу в холле. Её дрожащие плечи, рассыпанные по плечам волосы, осколки стекла возле босых ног…