Я ее забираю
Шрифт:
— Отпусти меня, — перебив его, зашипела я и попыталась вывернуться, но он, вместо того, чтобы отпустить, схватил вторую мою ладонь. Точно так же, как и первую, прижал к стене и склонился совсем близко. Между нашими лицами осталось от силы сантиметров двадцать. Чёрная лава перетекала в меня, жгла.
— Какого хрена твой муж решил прикончить тебя? — пальцы на моих запястьях сжались ещё крепче. — Отвечай, дрянь! — ударил мои кисти о бревенчатую стену. — Отвечай!
— Пошёл нахрен! — выплюнула ему в лицо. Внутри всё клокотало, раздражение и злость, что я чувствовала, перекрыли собой всякий
— И не подумаю, — сквозь зубы ответил он, не сводя с меня взгляда.
— Отпусти, сказала! — Я вновь попыталась вывернуться, зашипела, пнула его коленом. Несколько раз дёрнула будто скованными стальными обручами руками. — Lasciami andare! Hai un problema con la testa! Hai bisogno di essere trattato! Pazzo (Отпусти меня! У тебя проблемы с головой! Тебе лечиться нужно! Псих! — пер. с итал.) — поморщилась от ноющей боли в руках, бессильно выдохнула.
Бороться с ним было всё равно, что пытаться сдвинуть с места скалу. Все мои попытки оканчивались ничем, ему же, казалось, даже труда особого не доставляет меня удерживать. Я снова пнула его, и он, вывернув мою руку, резко рванул меня на себя и прижал к себе спиной. Я вскрикнула, зашипела.
— Сейчас ты заткнёшься, — донёсся до меня его голос сквозь сковавшую тело боль, — сядешь так, чтобы я тебя видел и…
— Отпусти её! — глухое, сиплое от постели. Макс…
Несмотря на то, что хватка Дениса не ослабла, я ощутила облегчение. Дёрнулась снова, плечо пронзила боль.
— М-м, — вырвалось у меня.
— Денис! — в сиплом голосе Макса прозвучало предупреждение.
Наконец пальцы его брата разжались. Отшатнувшись к стене, я со стоном потёрла руку. Голова разболелась пуще прежнего, ко всему прочему, меня начало подташнивать. Сделав глубокий вдох, я выдохнула через рот. Морщась, Макс спустил ноги с постели. Посмотрел на брата, затем на меня и, тряхнув головой, приложил руку к боку.
Зашипел, ощупывая рану и стиснул челюсти. Он был всё таким же бледным, тёмные круги под глазами обозначились сильнее.
— Не вставай, — поняв, что он хочет подняться, я бросилась к нему и едва успела обхватить за поясницу. — Ты что делаешь, Макс? Совсем с ума сошёл?
— Чем быстрее я разберусь со всем, тем лучше, — сдавленно отозвался он и попытался убрать мою руку. Я покачала головой, и на лице его тут же отразилось недовольство. — Марика…
Денис молча смотрел на нас. Ноги его были расставлены на ширину плеч, взгляд оставался тяжёлым. Мне нужна была его помощь, и он прекрасно понимал это. Понимал и по-прежнему стоял на месте.
— Может быть, ты поможешь мне?! — не выдержала я.
— Нам нужно ехать, Марика, — упрямо возразил Макс. — Помоги мне одеться. Я должен…
— Тебе не ехать нужно, а лежать в постели! — прикрикнула в бессильной злости. Стычка с Денисом окончательно измотала меня. Невыспавшаяся, уставшая, я теряла последнее самообладание. Даже сейчас от Макса исходила уверенность, меня буквально окутывало его энергией, теплом. Но и насколько он слаб я тоже чувствовала. — Пожалуйста, Макс… — посмотрела ему в глаза. — Тебе надо лечь.
— Она права, Макс, — неожиданно раздалось рядом. Подойдя, Денис помог мне уложить брата в постель.
Противиться тот, к моему удивлению, не стал. Только
— Макс, — взгляды наши встретились, и я-таки коснулась его. Края раны были сухими и чистыми, но всё равно нужно было как следует обработать их, — пожалуйста, не вставай. Ты привёз то, что я просила? — обратилась уже к Денису, быстро глянув на него.
— Да, — он следил буквально за каждым моим движением, и это раздражало.
Я вскинула голову.
— И? — спросила с нажимом. — Где препараты? Я должна сделать твоему брату антибиотик и обработать рану! — слова, неудержимые, так и рвались наружу. Я понимала его недоверие, но оно порядком выводило меня из себя. — Прекрати смотреть на меня, как на врага! Если бы я хотела причинить твоему брату вред, я бы сделала это раньше и уж тем более не стала бы звонить тебе!
Выплюнув последние слова, я отвернулась. Ещё несколько долгих секунд чувствовала на себе взгляд Дениса. Казалось, он колеблется, решая, заслуживаю ли я доверия. Понятия не имею, к какому выводу он в конечном итоге пришёл, но из комнаты всё-таки убрался.
— Значит, это ты позвонила Дэну? — спросил Макс, когда мы остались наедине, будто и так не понял этого.
— Да.
Я присела рядом на постель. Опустошённая, уставилась Максу в лицо. Поняла, что хочу лечь возле и просто уткнуться лбом в его плечо. Хочу забыть про это утро, забыть запах крови и палёной плоти. У меня болела голова, ныло плечо и ладони. И низ живота тоже ныл, напоминая о вспышке безумия.
— А ну, — схватив за край развязавшейся рубашки, Макс потянул меня на себя. Я подсела ближе, и он дотронулся до ссадины возле виска. — Больно?
— Пройдёт, — выдохнула я, невольно прикрыв глаза. Он снова потянул меня, перехватил за лямку платья и заставил склониться ниже.
Ладонь его тяжело опустилась на мой затылок. Ощутив прикосновение его сухих жёстких губ, я не смогла сдержать тихого стона. Подхватила поцелуй, коснулась языка Макса своим, дотронулась до колючей щеки. Он легонько поглаживал мои волосы, а я слабела с каждой секундой. Нервное напряжение разматывалось, подобно тросу сорвавшегося лифта.
— Макс… — тихий выдох ему в губы, пальцами по скуле, чувствуя шершавую щетину.
— И чего удивляться, что муж решил её пристрелить, — раздалось от двери. — Я бы на его месте…
— Лучше тебе быть на своём месте, — повернув голову, рыкнул Макс. — Потому что когда я его достану…
Продолжать он не стал, но и без слов было понятно, что тогда случится. Уперевшись в кровать ладонью, я склонила голову, и волосы мои рассыпались по груди Макса, кольцами укрыли татуировку. Наверное, внутри меня должен был взметнуться протест, наверное, при его словах я должна была что-то почувствовать. Но я не почувствовала ровным счётом ничего. Ничего: ни жалости к Ивану, ни страха за его жизнь, ни… Ни тепла, что я когда-то, как мне казалось, к нему испытывала. Его ухаживания, его слова: всё это было циничной, целенаправленной игрой, и теперь я понимала это. Понимала, только не знала, что с этим делать. Как не знала и что делать с тем, что творилось внутри меня при мысли о том, что предназначавшаяся мне пуля могла навсегда забрать Макса.