Я его достану!
Шрифт:
А с другой стороны, Вась, журналист должен спрашивать то, что ему на самом деле интересно и важно. Ну и, конечно, то, что интересно читателям!
— В последние месяцы в деловом сообществе участились разговоры о том, что вы планируете отойти от оперативного управления, потому что… женитесь. Это правда?
Ну вот, сказала. Интересно ведь. А по факту как сама себе приговор зачитала.
— Этого вопроса нет в списке, — заметил, прищурившись, Кощей. — Вы для кого спрашиваете? Для интервью или для
— Для интервью, — выдохнула я. — Для себя.
Он молча смотрел на меня, а я сидела и дышать не могла. Вась! Вы с ним пару раз поцеловались, и все. Никто никому ничего не обещал! Что в голове у этих миллионеров, ты понятия не имеешь. Он до сих пор тебе выкает. Даже Васей ни разу не назвал. Все время Василисой. Ну и глупо ожидать, что он ответит честно. Даже я уже давно поняла, что интервью — это не исповедь.
— Я не комментирую свою личную жизнь, Василиса, — сказал он мягким тоном, который резал по живому не хуже самого острого ножа. — По крайней мере, журналистам. Следующий вопрос?
Так, значит? Ладно!
— Ожидаются ли какие-то важные события в вашем бизнесе или… хорошо, только в вашем бизнесе в ближайший месяц?
Кощей расхохотался. Его так развеселил мой вопрос, что он даже поставил на столик бутылку с водой, которую до этого держал в руке.
— А вы не сдаетесь, Василиса! Молодец. Могу сказать, что смотрю в будущее со здоровым оптимизмом.
Вот же засранец! Но дальше придраться мне уже было не к чему: отвечал по делу, воды не лил, сыпал фактами, давал четкую оценку разным событиям.
Даже я понимала, что интервью получается неплохим. И я должна быть довольна. Нет, я должна быть счастлива. Должна быть на седьмом небе. Я только что прошла свой испытательный срок. Я доказала всем и себе в первую очередь, что могу! Могу сделать то, во что не верила, то, что все считают редкой профессиональной удачей. Я должна чувствовать свой триумф! И тем не менее не чувствовала. Из меня ушло напряжение, которое довлело надо мной с того самого первого дня, когда я пришла в «Честное слово». Я ощущала себя опустошенной.
— Вы довольны, Василиса? — Кощей словно мысли мои читал, хотя не удивлюсь, если это так и есть на самом деле. — Получили, что хотели?
— Не знаю. Не уверена.
— Вам сложно угодить, Василиса!
— Спасибо, — спохватилась я. — Спасибо большое за интервью. Честно говоря, не ожидала.
— Я тоже. Спонтанно получилось… — Он мельком посмотрел на часы. — Ваши коллеги сейчас должны уже наслаждаться красотами Новосибирска. Хотите присоединиться?
— Нет!
— Вот как? — Похоже, Кощей искренне удивился. — Я неплохо ориентируюсь в городе, у меня есть пара свободных часов. И я не обедал. Хотите составить компанию?
— Хочу!
— Но есть условие. Больше ни слова, ни одного вопроса о работе. Вы сумеете?
— Несомненно!
Глава 31
Он не шутил, мы и правда
Бессмертный сидел рядом со мной на заднем сиденье и что-то листал в планшете. Сегодня, похоже, я проведу с ним вдвоем больше времени, чем когда бы то ни было.
— Чему вы улыбаетесь, Василиса? — Оказывается, Кощей отложил в сторону свой гаджет и теперь внимательно наблюдал за мной. — Да вы просто светитесь! Неужели интервью так много значит для вас?
— Очень много, — подтвердила я. — Но дело не в нем.
— А в чем?
— Просто… я очень люблю жизнь! Вот. А вы?
— Я тоже! — сказал Кощей и снова уткнулся в планшет. Но ненадолго. Вообще, он уже несколько раз сбрасывал телефонные вызовы, но на этот ответил сразу. И я почувствовала, что это очень важный звонок, по тому, как изменилось его лицо. Таким напряженным я видела его только один раз: когда он застал меня с папкой «Изабелла».
— Hi! What`s up?
Из трубки полился незнакомый женский голос, говорящий по-английски. Я как могла напрягала слух, даже чуть подвинулась к Кощею, но, увы, даже слов не могла различить.
Бессмертный слушал очень напряженно, не перебивал, но уже через пару минут расслабился и даже улыбнулся.
Я ждала, что он что-то скажет в ответ и я смогу хотя бы предположить, что же происходит, но он ограничился лишь парой общих фраз и нажал на отбой.
— Все хорошо? — не выдержала я, хотя, конечно, лицо Бессмертного сказало мне куда больше, чем его слова. Должно быть, произошло что-то совсем экстраординарное, чтобы он так реагировал.
— Не удалось погреть уши? — сочувственно спросил Кощей. — Мне нужно было включить громкую связь. Простите, Василиса, я не подумал о ваших чертях.
— О ком?! — ошеломленно спросила я. — Какие черти?
— Рыжие черти, — кивнул Кощей прямо на меня. — Те самые, что беснуются сейчас в ваших глазах. Мне очень нравится ваше имя, Василиса, но иногда мне кажется, что больше вам подошло бы имя Варвара. Она, как известно, была очень любопытная.
— Если и есть у кого черти, то у вас! — огрызнулась я. — Единственная Варвара, которую я знаю, милая, спокойная и разумная девушка.
— Неужели? — недоверчиво протянул Кощей, даже не обратив внимания на «чертей». — Тоже, наверное, журналистка?
— Кстати, да, — признала я. — Но это ни о чем не говорит!
— Безусловно! — легко согласился Кощей. Наверное, потому, что уже не слушал меня, а снова отвлекся на телефон.
— Привет, малыш. — Голос его прозвучал настолько непривычно ласково, что у меня от боли сжалось сердце. — Ты в порядке?
А вот этот голос я узнала. Наверное, до самой старости не забуду визгливый противный британский акцент Изабеллы. Она что-то восторженно трещала в трубку, а Бессмертный молча слушал ее и улыбался.