Я его достану!

Ланская Алина

В салоне тихо играла инструментальная музыка, заставляя меня еще больше расслабиться. Я просто запретила себе думать о работе, о том, что будет завтра. Да плевать, главное то, что здесь и сейчас. С ним.

За окном мелькали огни домов, город уже начали готовить к Новому году, кое-где мелькала иллюминация. Красиво! Люблю ночной город — он живет своей загадочной жизнью. Скрытной, доступной далеко не каждому. Я усмехнулась своим мыслям: да, в этом отношении ночной город похож на Бессмертного.

Сильная рука крепко обняла за плечи и притянула

к себе, я ощутила его обжигающие губы на своей шее. Это не был легкий трепетный поцелуй. Он словно предъявлял на меня свои права, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Как будто пил меня, но я не становилась от этого слабее, напротив, возбуждение уже покалывало разгоряченную кожу.

— Ты не представляешь, как я скучал по тебе. — Горячий шепот опалил мою щеку. — Посмотри на меня.

— Скучал?

Я повернула голову и поймала его горящий взгляд. Взгляд, который невозможно выдержать. Его рука по-хозяйски проскользнула под платье, поднимаясь все выше. Я затаила дыхание, ощущения были совершенно новыми. Его пальцы коснулись внутренней стороны бедра. Я вздрогнула, инстинктивно подавшись вперед.

— А ты не чувствуешь? — Он усмехнулся мне в губы и замер, едва их коснувшись. Но лишь на мгновение. Для того, чтобы положить руку мне на затылок, а потом прижать к себе и впиться в губы глубоким поцелуем.

Я закрыла глаза, подставляя всю себя его нетерпеливым рукам. От поцелуя уже саднили губы, но остановиться, оттолкнуть… Я не сумасшедшая!

Перед мысленным взором вспыхнули воспоминания — почти все как сейчас, мы вдвоем, в машине, поздний вечер… только город другой. А еще…

— Подожди, — прошептала я, чуть отстраняясь, но даже не надеясь, что меня услышат. — Подожди.

— Что? — Я не узнала его голос: хриплый и очень недовольный.

— Опять в машине. И тут снова водитель.

— Мне плевать, — уже более спокойным тоном произнес Бессмертный.

Но все же убрал руки из-под платья.

— Как тебе это удается? — хмыкнул он, слегка отодвинулся от меня, откинул голову назад и чуть прикрыл глаза.

— Что? — опасливо спросила я: в его голосе мне послышалась издевка. Или я просто боялась, что он разозлится на меня.

— Не важно, — приоткрыл глаза и улыбнулся. — Иди ко мне.

Я, едва успев прийти в себя после наших поцелуев, снова потянулась к Бессмертному.

Он молчал, перебирал пальцами мои волосы, которые, наверное, очень сильно растрепались.

— Когда я увидел тебя, такую напуганную, неловкую, но в то же время отчаянно храбрую и любопытную, интуитивно понял, что ты обязательно добьешься своего. Дело не в том, что сказал тогда тебе Мамаев про тендер, просто у тебя был вид человека, который не отступит.

Олег говорил негромко, неторопливо подбирал слова, а я сидела, положив голову ему на плечо, и боялась пошелохнуться. Ловила каждое его слово. Он никогда мне не рассказывал о своем первом впечатлении обо мне. И сейчас я очень хотела, чтобы он продолжал.

— А потом мы с тобой застряли в лифте.

Ты до этого когда-нибудь застревала в лифте? Я ни разу. Мне, кстати, Мамаев потом сказал, что конкретно тот лифт с тех пор ни разу не ломался, и до нас тоже. Я тогда был очень зол, потому что опаздывал на важную встречу, мне казалось, от нее зависит вся моя жизнь.

— Я помню. Мне очень жаль, что ты не успел на самолет.

— Я ничего не потерял, не переживай об этом. Но тогда в лифте я наговорил тебе не самые приятных вещей. Но ты так отважно огрызалась. Мне было приятно, что ты не знала, кто я такой.

— Мне за это потом так влетело!

— Я помню. — Он согласно кивнул. — Ты сказала мне об этом на ярмарке. А когда попросила у меня автограф…

Олег весело рассмеялся и продолжил:

— Ты знаешь, меня никто и никогда в лицо не называл Кощеем, даже не намекали. Боялись.

— Я не знала об этом, ну… что должно быть очень страшно. Хотя нет, ты знаешь, я боялась, что ты меня пошлешь далеко с этим автографом.

— Неужели? — усмехнулся Кощей. — Я этого что-то не почувствовал.

— Ты написал мне цитату Оскара Уайльда. — Я укоризненно покосилась на него, но в глубине души просто пела от счастья: никогда так откровенно мы прежде не разговаривали. — И я до сих пор не поняла, что ты имел в виду.

— Скоро поймешь. — Его слова прозвучали очень серьезно. — Очень скоро.

— А может, сейчас объяснишь? — осторожно попросила я.

— Нет, Василиса, это твоя задачка. Но я буду рад, если ты о ней забудешь. Все изменилось.

Интересно, что?

— Почему ты позвал меня на пресс-конференцию? — Я не сразу решилась на этот вопрос, мне до сих пор было стыдно за свой прокол.

— Я редко испытываю длительный интерес к малознакомым людям, Василиса. Ты — явное исключение. Однажды пиарщики не прислали мне твои статьи, просто забыли, я полдня проходил в дурном настроении, чувствовал, что чего-то не хватает, но не сразу понял чего. Точнее — кого.

Я уткнулась носом в его рубашку. Да если бы я только знала, что он читает, что, оказывается, скучает, да я бы…

— Раньше ты мне такого не говорил… — Я грустно вздохнула.

— Раньше не осознавал, что мне может не хватать малознакомой девушки, да еще к тому же журналистки, которую просто хлебом не корми — дай возможность засунуть свой нос в мои дела.

— Разозлился на меня из-за того вопроса? Я боялась, ты со мной больше никогда не заговоришь.

— Больше на себя, чем на тебя. Решил, что обманулся. Но потом, когда ты так трогательно пыталась передо мной извиниться…

— Ты меня поцеловал, — тихо сказала я. — В первый раз поцеловал.

— К счастью, не в последний. Мы приехали, Василиса, — с сожалением сообщил Олег. Только после его слов я осознала, что машина стоит на месте. Видимо, уже давно.

— А… где… Ты привез меня домой? — Я узнала родной подъезд, но выходить из машины совершенно не хотелось. — Но…