Шрифт:
Я экстрасенс. И это нормально… Вот вам короткий отрывок из моей жизни. Или отрывок из моей короткой жизни.
Я даже не успела кивнуть, когда вселенная поместила меня в булькающую утробу матери. Мозгами, которых у меня не было, я бы ни
Родилась, научилась ходить и хамить родителям.
Каждую ночь мне снились кошмары. Вереница рваных рабов, окровавленный младенец, пауки, чудовища. Они протягивали ко мне руки-лапы, отчего я с криками просыпалась, шла в комнату родителей и просила маму посидеть рядом, пока снова не усну. Иногда я просыпалась на полу, вставала и ложилась в кровать. Иногда я просыпалась на полу, не находила кровать и снова ложилась на пол. Все, что я помню – это страх.
Как-то раз я проснулась ночью на левом боку, вытянула правую ногу и пальцами нащупала чью-то косматую голову. Рывком я одернула ногу назад и вцепилась застывшими глазами в стену. Через несколько минут я снова вытянула ногу и наткнулась на все ту же косматую голову. Одернула ногу. Третий раз я не решилась. Страшно. Утром голова исчезла. Мне было восемь лет.
– В кого ты такая? – спросила меня мама.
– Когда-то я задала тебе точно такой же вопрос, – ответила я.
– И что я ответила?
– Ты ответила «когда-то я задала тебе точно такой же вопрос».
– Это замкнутый круг, – заметила мама.
– Когда-нибудь он разомкнется.
– Расскажи мне еще раз про мою прошлую жизнь, – попросила мама.
– Ты была моим сыном, а я твоим отцом.
Мама сидела в гостиной за огромным столом и пила кофе, а я устроилась напротив с тарелкой жареной свинины.
– И который раз это повторяется?
– Третий. Говорят, что на третий раз приходит понимание, – пояснила я.
– Кто говорит? – удивилась мама.
– Не знаю. Мне так кажется.
– Я была «красивым»? – спросила мама.
– Не очень. Деревня никого не красит, – ответила я. – Ты жила в сибирской деревне посреди леса. У тебя было шестеро детей и толстая жена.
– Как я умерла?
– Тебя загрыз медведь. Он тебе голову откусил. От этого у тебя постоянно голова и болит.
– Я так настрадалась. Ужас.
– Это не самая страшная смерть. Вот меня четвертовали. Я хотела устроить государственный переворот. Надоело на дядю пахать. Получила по полной. Пытки, казнь. Не хочу вспоминать. Адская боль.
– А я, к счастью, боль не помню. Ничего не помню, – улыбнулась мама. – Ну и как нам из этого круга вырваться?
– Не знаю. Надо подумать, на чем нас зациклило.
Конец ознакомительного фрагмента.