Я ем города, морями запиваю
Шрифт:
Мельник поднялся с земли. Черт, похоже, когда падал, не успел сгруппироваться, как следует, и отбил ребра с левой стороны.
— Может, сам вдаришь?
— Не, — решительно отказался Численко. — У меня уже сил не осталось. Все, что смогу, это с точки его катнуть, курам на смех.
— Малой, ты бьешь!
О, Аничкин несется.
— С какого х…я?
— Бесков велел!
Бесков велел. А ведь страхуется Константин Иванович, к гадалке не ходи. Промажет сейчас Мельник и можно отбояриться, дескать, малец сам взялся, чего ждать от сопляка? Ни мастерства, ни умения. Вот ведь…редиска. Бить или не бить, вот в чем вопрос.
— Давай, Малой, — легонько тронул его за плечо Маслов. — Я уверен, у тебя все получится.
Уверен он. Какого хрена тогда сам не пошел бить? Тоже мне, друзья-товарищи, так и норовят обидеть сироту.
Ругаясь про себя, Мельник дошел до штрафной, взял мяч в руки и пошел утаптывать точку пробития одиннадцатиметрового. Не хватало еще поскользнуться при ударе. Помните, как Джон Терри в московском финале Лиги Чемпионов?
На голкипера Данила не смотрел. Успеет еще полюбоваться. Краем глаза видел, что Могенсен стоит неподалеку и внимательно наблюдает за его действиями. Боится, видимо, что нехороший русский поставит мяч на десяток сантиметров ближе к воротам. Смотри-смотри, мы такими глупостями не занимаемся.
Судья тем временем выгонял игроков за пределы штрафной площадки. Нельзя, чтобы кто-то посторонний находился внутри во время исполнения пенальти. Формально, из-за этого арбитр может потребовать перебить.
Мельник отошел на четыре шага и постарался выбросить все ненужные мысли из головы. Есть он и вратарь. Кто кого? Могенсен замер на ленточке, сместившись чуть влево. Потерял ворота или пытается обхитрить бьющего. Дескать, гляди, справа открыт угол, бей туда. А сам уже изготовился прыгать именно в том направлении. Лев Иванович так за сборную итальянца Факетти вроде бы развел. С другой стороны, перед ним сейчас не Яшин.
— В правый бей! — не выдерживает кто-то из одноклубников за спиной в наступившей тишине. Трибуны тоже замерли в ожидании развязки. — Малой, в правый!
Свисток.
Да пошли вы все!
Данила решительно двинулся вперед. Шаг, второй…удар — мяч летит в левый от Мельника верхний угол. Не «девятка», конечно, но «восьмерка» точно. А Могенсен прыгает в другую сторону. Вот гад, все-таки обмануть хотел! Не вышло. Доставай. 0-2
[1] Цитата из сказки Л.Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца»
Глава 5
1969 год. Март. Москва
— Ладно, бывай, Мельник, — Семка сунул на прощанье узкую ладошку и, быстро повернувшись, резво взбежал по ступенькам на крыльцо детского дома, не оглядываясь.
Данила проводил паренька долгим взглядом. Вот, вроде, и не виноват ни в чем, а на душе маятно. Так, словно накосячил где-то по-крупному. И ведь не сделаешь ничего, чтобы ситуация поменялась. Как не крути, но мальчишке и правда надо в школу ходить, с друзьями общаться. Ну оставил бы у себя его, и что? Это ведь не котенок приблудный — приспособил блюдечко в уголке, насыпал корма в миску, обустроил лоток и наслаждайся веселой возней мохнатого питомца. С человеком все немножечко сложней.
На Петровку Мельника пригласили через два дня после того, как они вернулись из Дании. Комендант динамовской базы поймал Данилу
— Завтра с утра, часикам к десяти, ты должен подъехать в МУР. Майора, что с тобой общался, помнишь? — дождался утвердительного кивка и продолжил. — Вот к нему и сходишь. Пропуск на тебя закажут, не забудь паспорт. Бесков в курсе, проблем с его стороны не будет. — И пошел по своим делам, разом потеряв всякий интерес к молодому игроку.
Ага, сообразил Мельник, видать стронулось с мертвой точки дело этих малолетних уркаганов. Что ж, пообщаемся с опером, послушаем, что там вытанцовывается. Надоело уже, если честно, ходить и оглядываться. Нет-нет, а обернешься — не идет ли кто за тобой. Эдак и до нервного срыва в легкую достукаться можно. Или манию преследования заработать.
На следующий день Мельник переступил порог знакомого кабинета. Сыщик встретил его радушно. Чувствовалось, что настроение у милиционера на высоте.
— Тянуть не буду, — сразу взял быка за рога майор. — Та компашка дегенератов, что вам угрожала, нами нейтрализована и больше не представляет никакой опасности.
— В смысле? — обомлел Данила. — Вы что, их шлепнули?
— Почему «шлепнули»? — удивился опер. — Откуда такое странное представление о работе правоохранительных органов? Задержали. Сидят, вон, в КПЗ, слезы в три ручья, сопли на кулак наматывают, и друг на дружку заявы покаянные строчат, принимать не успеваем. — Милиционер усмехнулся. — Так что, живите спокойно, играйте в футбол и думать забудьте об этом деле. В принципе, если разобраться, ничего серьезного вам и не угрожало.
— Как же так, — растерялся Мельник. — Семка ведь своими ушами слышал, как они меня порезать грозились?
— Ага, верно, — охотно согласился майор. — Но дело в том, что с тем же успехом они могли обещать луну с неба достать. Обычное подростковое бахвальство. Пришли в гости к прежним дружкам-приятелям, стакан бормотухи хлопнули и давай перед малолетками перья распускать: «Убьем, зарежем, на ремни распустим». Авторитета дешевого добавляли. У нас, как только разговор зашел, что за умышленное убийство к стенке ставят, так вся эта «банда» штанишки испачкала. Пришлось стулья в кабинете потом менять. На коленки бухались, в голос выли, мол, спьяну чушь всякую болтали. Простите, дяденьки милиционеры!
— А не может такое быть, что они сейчас просто отпираются, ваньку перед вами валяют? — с подозрением поинтересовался Данила. — Но, стоит им оказаться на свободе, и пойдут со мной или с Семкой счеты сводить?
— Было бы кому, — презрительно хмыкнул милиционер. — Мы эту гоп-компанию до донышка раскололи. Они ведь почему к вам за деньгами заявились — на блатхате сдуру сели в карты с настоящими уголовниками поиграть, а те их мигом разули-раздели и в долги немерянные вогнали. Вот и заметались идиоты, где бы денег достать. Их ведь самих пообещали на нож поставить, если не вернут все до копеечки. Поэтому с испугу хватались за все подряд. Воровали по мелочи, прохожих грабили, в две квартиры залезли. По мере возможности отдавали что-то, но ведь у ворья не забалуешь — проценты росли все время. В итоге, долг стал настолько огромным, что хоть в петлю самому лезь. Вот они от безысходности в детский дом наведались, думали мальков на какое-нибудь преступление подрядить. А в башке, видать, засело, что вас не удалось раскрутить на лавэ. Поэтому и грозились.