Я – это ты
Шрифт:
Как можно бережнее я подхватил ее на руки и понес, стараясь не потревожить девушку резким движением. Скоро я был уже возле хронолета и велел Ы убрать частокол, который он прорезал после моего ухода. Это было излишней мерой предосторожности. Вероятно, Ы подхватил в этом чужом мире какую-то болезнь, что-то вроде мании преследования.
Я сразу же направился в медсектор. Эндопластика, хирургия мягких тканей, ускоренный анаболизм и наращение костной ткани, анабиоз. Три-четыре дня – и она будет как новенькая. Оглядев ее напоследок, я вышел из медсектора. Там сейчас же заработала команда ловких миниатюрных кси-лекарей. Ы надзирал за ними и одновременно болтал со мной.
– Думаешь, она отвечает человеческим параметрам идеала физического совершенства? – спросил он.
– А тебе какое дело?
– Да будет выслушано мое мнение, эта человеческая особь женского пола, иначе женщина, обладает хорошим здоровьем и не имеет физических дефектов, в силу чего может быть использована для размножения, как то предусмотрено Программой Ограниченного Воспроизведения.
Я уже тогда убедился, что у моего модуля железный лоб и потрясающий апломб. Хоть и назван он в честь еврокитайца Ы Дун Го, который основал философию сжатия времени. Орда, как известно, полоумно упряма, но апломб ей не свойствен. Наверное, это просто самозащита – они знают, что китаец с апломбом чудовищно смешон.
– Ы!
– Да, капитан?
– Заткнись!
– Должен ли я расценивать это как…
– Должен.
– Слушаюсь. – Ы погрузился в молчание, полное чувства собственного достоинства.
Я вернулся в центральный сектор и снова обозрел внешние экраны. Экивоки модуля, совсем недвусмысленные, привели меня в состояние возбуждения, хотя я и так уже был… не вполне адекватен ситуации. Две тысячи лет – слишком большая разница, чтобы испытывать к этой девушке что-то личное. Откровенно говоря, я к тому же, наверное, старше ее лет на сто пятьдесят. Тем более у меня чисто исследовательские намерения. «Ых!» – многозначительно вздохнул хрондулет, когда я поставил его в известность об этом.
– И не вздыхай тут, Железный лоб. Лучше покажи, как там идут дела.
– Пожалуйста. – Ы с готовностью подсунул мне под нос трехмерку медсектора. Все уже было почти закончено. Обнаженная девушка лежала в капсуле с низким давлением, завернутая в провода, с кислородной маской на лице. Ну вот, подумал я, по крайней мере физически они ничем не отличаются от нас. Кроме того, я отметил отличные пропорции ее фигуры. Пожалуй, Ы прав. Только что с того?…
– Ой! – сказал вдруг Ы. – Нас обнаружили. Нужно ставить защиту.
Я развернулся вместе с креслом и уставился на экраны. «Экий ты пугливый», – бросил я ему. Там, снаружи, действительно находился человек. Одет он был совершенно неэстетично: бесформенный балахон до бедер, штаны с вытянутыми коленками, грубые сапоги, на голове какая-то матерчатая нашлепка. Тощий, помятый и, по-моему, грязный, в руке – большая емкость с какими-то бурыми штуками, похожими на уменьшенные мужские органы. Ы высказался в том смысле, что это, видимо, объекты древнего лесного промысла, используемые в оргиастических ритуалах.
Человек этот пялился на корпус Ы так, словно ничего кошмарнее в своей жизни не видел. Я не стал поднимать тему внешнего дизайна Ы – это было чревато. Вместо этого я попросил хрондулет заговорить с лесным человеком.
– О чем? – поинтересовался Ы.
– Ну, не знаю, спроси его, например, как называются эти штуки в его контейнере. Хотя вряд ли, конечно, он тебя поймет. Мы же пока не знаем их языка.
– Устаревшая информация. Пока ты добывал себе биологическую пару, – тут Ы совершенно мерзко хихикнул, при том что делать этого он совсем не умеет, – я подключился к местной транслирующей станции. Здесь используется один из языков древней славянской группы. Так называемый русский.
– Русский! – удивился я. – Да ведь мои предки были русскими!
– Может быть, это один из них? – предположил Ы и исполнил мою просьбу: включив внешние динамики, заговорил с туземцем.
– Добрый день! – сказал он. – Не будете ли так любезны сообщить название объекта вашего промысла?
Я увидел, как лесной человек выпучил глаза еще сильнее, потом помахал рукой у себя перед лицом и попятился. Это была первая и единственная попытка контакта, окончившаяся крахом. Туземец сбежал, что-то при этом крича. Опасаясь за его разум, я не стал предлагать модулю выбросить силовой захват. Только поинтересовался смыслом его воплей. Ы перевел для меня, но я подумал, что он что-то напутал.
По его мнению, туземец кричал: «Зеленые человечки! Зеленые человечки!».
– Ты не ошибся? Что он имеет в виду? – озадачился я.
– Может, он призывает на помощь местных духов-хранителей, как это было принято в те далекие первобытные времена? – предположил Ы.
– Возможно, – согласился я и решил не совершать больше вылазок, дабы не провоцировать у туземцев неадекватные реакции. Мало ли что.
На этом история с лесным человеком закончилась. Но уже через полсуток началась следующая история.
Я как раз заканчивал вечернюю трапезу, когда модуль издал резкий сигнал тревоги. Эклер со взбитыми сливками встал у меня поперек горла, и я едва не задохнулся, озираясь на внешние экраны. Теплолокаторы фиксировали присутствие снаружи корабля множества людей. Отдельными кучками по двое-трое они окружили хронолет и светили на него фонариками. Темнота вокруг была иссечена вдоль и поперек их лучами. Ы без моей команды вырезал частокол, пока они не подошли слишком близко.
Намерения у этих людей явно не были мирными. Ы выяснил, что все они вооружены простейшими ружьями, которые стреляют металлическими пулями. Невдалеке они оставили свою колесную технику – три больших машины для перевозки людей. Что они имели против нас с Ы, я не представлял. Может быть, им не нравится, что мы нарушили их территориальные владения? Или… я предположил это с большой неохотой… или они как-то узнали, что я забрал на корабль их женщину? Да, не исключено, что здесь существуют проблемы с пополнением населения и они берегут своих женщин… Но не может ли это быть также простым любопытством? В конце концов, они находятся не на столь уж высокой стадии интеллектуального развития и все еще чем-то напоминают дикарей. Взять хотя бы того туземца с его зелеными человечками и фаллосами в контейнере.
Я приготовился к осаде. Экзамен на выдержку и силу интеллекта. Терпение и спокойствие, снисхождение к их грубым повадкам и обычаям. Оплот мудрости – высшее милосердие. То, к чему стремятся люди моего времени и что едва ли достижимо. Ынь и ань – вечные неразлучники.
Но, в конце концов, мне ничего не нужно от этих людей. Поэтому я решил ничего не предпринимать. Защита вокруг корабля установлена, ему ничто не угрожает. Люди рано или поздно истощат свое любопытство и уйдут. Правда, оставалась еще девушка… но проблема – если только это будет проблемой – встанет лишь через четыре дня, когда она выйдет из медсектора.