Я Гордый часть 7
Шрифт:
Так что домой я вернулся раздраженный. Мои все поразъехались, как собственно, и мамы с папой. Все при деле, один я в зависшем состоянии. От нечего делать пошел на полигон, потому как реально что-то подзапустил тренировки. Разделся по пояс, сосредоточился и открыл себя миру, погрузившись в глубокую медитацию.
И сразу почувствовал зов Лихобора. Что ж, почему бы и не навестить волхва — делать все равно нечего.
— Наше вам с кисточкой, — плюхаюсь на жесткую лавку. — Чего изволите, повелитель бумаг и чернил?
— Язык твой, жаренный со специями, -огрызнулся
— А вы, мусье, знаете толк в изысканной кухне. Или надеетесь таким образом обрести дар красноречия, чтобы завлекать к себе подходящих по возрасту дам?
— Вот ответь мне на главный вопрос, Сергей — почему ты меня так бесишь?
— Да потому что я свободен, а ты, чернильная душа, уже болеешь плоскозадием от постоянного сидения на ни разу не мягкой лавке.
— Гордый, еще никто за много веков меня не мог выбесить так, как ты.
— Мне гордиться этим фактом или застрелиться?
— Я бы предпочел второе, да нельзя. С тобой поговорить хотят. И если разговор не заладится, я с радостью посмотрю на твое мертвое тело.
— Бабу тебе, Лихобор, надо. Или не одну. Совсем одичал тут, света белого не видя. Зови своего этого, который хочет. Я в последнее время только и делаю, что болтаю.
Ни слова не говоря, он растворился, а потом и меня накрыл мягкий свет. Проморгавшись, я увидел, что сижу в мягком кресле напротив весело горящего камина. Рядом стоял стол, заваленный едой, запах которой сводил с ума. Напротив находился тот самый белобрысый парень, с которым мы вроде как собирались бухнуть.
— Здаров, — протянул он мне руку, которую я пожал. — Наливай себе сам — у меня все по-простому.
Оглядев батарею бутылок, я задумался:
— А пивка нет? А то как-то не тянет бухать по-серьезному.
— Запросто. Тебе светлое или темное?
— Светлое, нефильтрованное. И воблы чищенной с фисташками.
Миг, и возле меня появилась запотевшая бутылка и рыбка в вакуумной упаковке. Так на ностальгию пробило.
— Ну, за правильных пацанов, что ль? –выдал он важный тост, за который я мог бы выпить стоя.
— Что думаешь обо всем? — сделал он неопределенный жест рукой.
— Не считая Лихобора — все идет по плану.
— А то, что грохнуть хотят?
— Привык уже. Скучно было бы, если бы не пытались. А так… бодрит и держит в тонусе.
— Верно, бодрит, — одобрительно кивнул он. — Знаешь, у меня стартовые условия были намного хуже, чем у тебя. Да, не удивляйся, я такой же, как ты — попаданец из мира без магии. Подох у себя, убитый онкологией. Ну, не совсем, правда, но это мелочи. А потом почти уничтоженный род, находящийся в опале — м-да, то еще времечко было. Приходилось сильно зад рвать, чтобы выжить. Еще и угроза вселенского масштаба была. Но мы справились, хотя думал, все — продули.
Ты уже понял, что миров — бесконечное множество, и идиллии, о которой мечтают многие оптимисты, нигде нет. Не получается разумного загнать в определенные рамки — ему по натуре свойственно начинать бунтовать, как только он их чувствует. Я сам таким был, поэтому знаю.
Давно отгремела война с Пожирателями миров, но мы до сих пор восстанавливаемся после нее. Уходит одна угроза, на ее смену приходит другая. Те, кто ранее стоял плечом к плечу, отворачиваются друг от друга и, как прежде, готовы вцепиться в глотки ради толики силы и власти.
Тебе сказали про приход Темных богов, что усилят свою власть? Забудь. Твой мир им нужен лишь как трамплин. Конечная их цель — его полное разрушение.
— И почему ты сидишь тут, весь такой спокойный и радостный, а не бьешь морды Темным? — внезапно разозлился я.
— Потому что не могу вмешиваться, -спокойно ответил он. — Боги ведь не сами творят свои дела, а с помощью смертных. Это лишь их выбор, на который завязан смысл существования вселенной. Влезу я, и весы равновесия покачнутся, а после прилетит такой откат, что гибель вашего мира покажется самой мелкой проблемой. И с чего ты решил, что не готовится ответка? Так-то я изначально Светлый бог, ну, и не люблю перемены.
— И в чем же она заключается?
— Ну, хотя бы в том, что в этот мир призвали тебя, сделав таким сильным. Ты же этого хотел? Пойми, ничего не дается просто так. И за каждую, как ты говоришь, плюшку, врученную тебе, мы дали возможность совершить подобное и Темным. Вот только выбор их ставленник сделал более основательный, чем ты.
— Меня об этом не предупредили.
— Его тоже, так что все честно.
— Его — это кого?
— Хорошая попытка, но нет. Повторюсь, это дела смертных, в которые я напрямую влезать не могу.
— А сейчас ты что делаешь?
— Ослеп, что ли? Пиво пью, рыбку ем, веду задушевную беседу.
— Ну, хорошо. Я понял, Темные боги — такие засранцы, что хотят уничтожить наш мир, и только светлые духом смогут его защитить. Надоевший и заезженный рояль. Вы бы еще нам всяких разломов или изнанок докинули, чтобы уж добить наверняка. Мы-то что должны сделать? Всех убить? Или помириться? Или чего?
— Готовы должны быть, когда придет время.
— Прозвучало как-то абстрактно, очень похоже на бородатого китайского тренера, который постоянно ноет, что его ученик не готов. В чем готовность должна выражаться? Как я пойму, проснувшись утром, что прям созрел на подвиги? Только не говори, что сам пойму, потому как я сильный герой, а не умный. У меня для пиления мозгов отдельный отряд собран.
— Как же это знакомо, — с ностальгией в голосе улыбнулся он. — Не поверишь — сам таким был. Вот точь-в-точь. Как меня Елена — кстати, в то время императрица, — добивалась, аж вспомнить приятно. А наш первый раз…
— Романтика?
— Ага, в общественном туалете.
— Фу, этот так негигиенично.
— Обстоятельства были, — хмыкнул он. — Представь себе, что правящий род на протяжении многих лет целенаправленно уничтожал нас. А потом им понадобилось резко с нами помириться… Эх, как вспомню… Но не будем о грустном.