Я – хакер! Хроника потерянного поколения
Шрифт:
У нас в России было очень мало оригинальных ZX Spectrum, в основном клоны. Очень много кооперативов по разным городам паяли такое чудо, ничуть не уступающее оригиналу. А вот с джойстиками всегда была проблема – они быстро ломались.
В сельской школе, в которой я учился до 7-го класса, даже был компьютерный кружок, который, кстати, должен был вести мой отец, работавший там. Но вел я. А сводилось все к тому, что мы с друзьями просто сидели перед двумя огромными ламповыми телевизорами и играли на двух компьютерах Spectrum. У меня все-таки были друзья. Чем больше запрещаешь что-то ребенку, тем
Потом у нас в России появились приставки, такие как Sega и Dendy. Мой Spectrum куда-то дели, возможно, отдали в тот самый кружок.
Родители купили Dendy. Она также подключалась к телевизору, но, в отличие от Spectrum, игры к ней шли на картриджах. Решение – гениальное! Игра записывалась в ПЗУ, которое просто подключалось к приставке. Тем самым разработчики усложнили жизнь пиратам, ведь копировать картриджи – куда сложнее и затратнее, чем копировать кассеты или диски. Хотя пиратов это тоже не остановило!
Viiviien / Shutterstock.com
Самая известная игра для Dendy – «танчики». В нее мы играли вдвоем с отцом, так же сидя перед большим телевизором на шершавом ковре.
Но вернемся к Spectrum. Вместе с компьютером родители купили книгу «Как написать игру». Это была моя первая книга по программированию. Описывала она программирование на несложном языке BASIC. Простенькие циклы, условия, работа с графикой.
Единственным штатным видеорежимом оригинального ZX Spectrum является графический режим разрешением 256x192 точки. Доступна только одна видеостраница, расположенная в основной памяти компьютера по фиксированному адресу. Информация о цвете задается атрибутами – по одному байту атрибутов на знакоместо 8x8 пикселей, то есть цвет был четырехбитным, всего было восемь значений цвета. Весь экран делился на 32x24 знако-места, для которых можно было задать только два цвета: фона и точки. В одном знако-месте не могло быть три пикселя с разными цветами. В общем, некоторые особенности помогали максимально экономить память.
Но, по большей части, я просто перепечатывал готовые строчки кода из книжки. Например, игру Sokoban в нескольких сотнях строк. Смысл ее – поставить ящики на помеченные места. При этом двигать ящик можно только вперед. Если ящик упирался в угол, его уже нельзя было оттащить назад.
Чего-то своего я тогда не сделал. Хотя сильное желание изучить ассемблер у меня возникло. И я его изучил, но значительно позже и под другую архитектуру.
Но рутина продолжалась – школа, уроки. Мать заставляла учиться и говорила, что я должен учиться, чтобы получить хорошую работу. Должен одеваться так и должен есть это… должен… должен… Мать, родившаяся в Советском Союзе, от всего сердца желала своим детям только лучшего. В ее время, получив высшее образование, можно было рассчитывать на престижную работу. Мои родители были людьми системы.
Мне всегда нравился Spectrum. И я был не один такой! По всему миру появились фан-клубы. Энтузиасты подключают сетевые карты, модемы, соединяют старенькие Spectrum в сеть. У меня до этого не дошло.
Классе в 8-м я выменял Speccy [2] у одноклассника, даже не помню уже на что. Этот блок был меньше – без встроенного динамика и модулятора. А это проблема – как подключить Speccy к телевизору? Ведь монитора у меня тогда не было.
Логически поразмыслив, я решил, что модулятор должен быть у Dendy. Ведь Dendy подключался в антенное гнездо телевизора. Значит, была возможность перевести цифровой сигнал в аналоговый.
Полный энтузиазма, я раскурочил корпус приставки и методом тыка, или перебора, подсоединяя провода из графического порта Spectrum, я все же смог добиться четкой картинки на экране телевизора! С удовлетворением вырвал плату из корпуса приставки и закрепил свой результат раскаленным паяльником. Сам не знаю как, но оно работало.
2
Speccy – так сокращенно называют ZX Spectrum его фанаты.
К сожалению, к тому времени мать уже не замечала моих маленьких побед. Работа в две смены поглотила ее полностью. И дома все ее время было занято: с утра она собирала нас в школу, днем готовила обед, помогала делать уроки, вечером проверяла тетради. И так повторялось каждый день.
Гимназия
«Такого дурака» все-таки взяли в Кингисеппскую гимназию в 7-й класс. И с самого начала класс, в который я попал, меня не принял. Там были дети «крутых родителей», и они всячески стали меня задирать. Назвав своих одноклассников дебилами, я полностью с ними разругался. Меня перевели в параллельный класс. Здесь ребята были проще, без понтов. С некоторыми я дружу до сих пор.
Учился я в физико-математическом классе. Как следует из названия, с углубленным изучением физики и математики. Только вот физику у нас в классе понимали единицы, я был в их числе. Директор Симонова требовала, чтобы в образцовой районной школе были медалисты, и медалистов делали – и по физике, и по математике… в физико-математическом классе.
Школу я не любил. Мать заставляла делать уроки, настаивая на то том, что я должен хорошо учиться, иначе меня заберут в армию. Свободного времени было очень мало – воскресенье, да и то неполное. При шестидневной учебной неделе в воскресенье нужно было готовить уроки на понедельник.
Больше всего я ненавидел русский язык и литературу. Грамотностью я никогда не отличался, а по литературе всегда задавали читать очень много. Интересно, когда? Встаешь в 6 утра, едешь в школу, учишься с 9 до 16 часов, едешь домой, возвращаешься к 5–6 часам вечера, ешь, делаешь уроки, ложишься спать. А тут, оказывается, вы должны успеть прочитать три томика «Войны и мира». Нет, спасибо.
Моя мать всю жизнь работала учителем русского языка и литературы. С ее точки зрения, ребенок учителей, а тем более учителя русского языка, просто обязан быть грамотным и писать отличные сочинения по литературе. Поэтому сочинения за меня писала она. Этим она напрочь отбила у меня желание делать это самому и на долгие годы поселила во мне неуверенность при любых начинаниях. А вдруг я не справлюсь, вдруг я не смогу? С ее же слов, я был маленьким и несамостоятельным, кого обязательно побьют на улице. Хорошие вводные для ребенка!
Как оказалось, в моей новой школе изучали два иностранных языка: английский и немецкий. Какой в этом смысл? Я не понимаю до сих пор. При этом мои одноклассники уже учили немецкий два года, а я не знал ни слова. За лето я несколько раз садился за учебник со словарем, но далеко мои познания в немецком не продвинулись.
В гимназии было два преподавателя по немецкому, обе женщины. Как оказалось, учительница постарше на уроках любила рассказать про свою жизнь, а занятиям отводила очень мало времени. К ней-то мне и посоветовали идти мои новые одноклассники. Что сказать, школьную программу по немецкому языку я так и не выучил. Кстати, домашние задания и по немецкому языку за меня также делала мать.