Я — хищная. Ваниль и карамель
Шрифт:
Скади радовались, обнимали Лару и желали им с Робом долгой и счастливой семейной жизни. Они не знали то, что знала я.
За домом, где таился очаг племени скади, ветвился сад. Старые яблони, клонились к земле, отягощенные крупными краснобокими плодами. Мокрая ржавая трава мочила полы джинсов. С веток на плечи падали крупные холодные капли.
В глубине сада, под широкими сводами яблонь и лип, прятались округлые бугорки могил. Кладбище скади… На деревянных табличках никаких дат, лишь имена с посмертным напутствием,
Адам, великий целитель Борислава, покоится здесь. Переродись и прославься!
Дана, воительница Альберта, убившая древнего, покоится здесь. Переродись и прославься!
Алексей, жрец в восьмом поколении…
Давид, воин Альберта…
Виктория, защитница Эдмунда…
Много имен. Историй. Смертей. Однажды и меня похоронят здесь, на мою могилу по осени будут падать листья, укрывая ее плотным желтым покрывалом. Запахнет яблоками и сыростью, а весной — свежей травой и ландышами. Летом здесь будут роиться пчелы, собирая нектар сладких лип…
Под одной из таких я нашла еще две могилы.
Эдмунд, — было высечено на табличке, — великий воин покоится здесь. Переродись и прославься!
И рядом, украшенный цветами холмик поменьше:
Божена, целительница Эдмунда, потомок великого Херсира, отправившаяся искать и нашедшая. Переродись и прославься!
Родители Эрика. История, покрытая тайной. Та, о которой не говорят, лишь шепчутся на кухне, испуганно оглядываясь, не подслушивают ли… Хотелось бы мне знать, что там на самом деле произошло. Что за таинственный ритуал очистки жилы и правда ли он исполняет последнее желание хищного.
Жаль, мертвые не скажут…
Тот вечер вымотал меня окончательно, и я уснула, как только голова коснулась подушки. Снилась мне серая, туманная дымка, липкая, как паутина. Я пыталась выбраться на свет, но света не было, и я все больше путалась и терялась, пока окончательно не выбилась из сил.
Проснулась рано от телефонного звонка. Голова наполнилась чем-то тяжелым и клейким, в висках и затылке пульсировало, а тело было вялым и непослушным, словно за ночь душу вынули и запихнули в соломенное пугало. Пальцы не слушались и напрочь отказывались держать телефон. С третьего раза получилось его поднять и поднести к лицу.
Нет, ну невиданная наглость! После того, что случилось, после нелепой, аморальной мести звонить — верх бесстыдства. Хотя, возможно, это только снится мне?
Не снилось. Буквы на дисплее четко говорили: звонит Влад. Несколько секунд я пребывала в шоке, а затем отклонила звонок, давая понять: я не хочу с ним говорить. Слышать его. Видеть. И вообще хочется забыть о том, что мы знакомы.
Влад, видимо, не понял, потому как позвонил снова. А потом, когда я не взяла трубку, еще раз.
— Не хочу с тобой разговаривать! — резко выпалила
— Мне нужна помощь.
Вечно он так. Слова, сбивающие с толку. Короткие фразы. Не терпящая возражений интонация. И послать бы сейчас куда подальше, да совесть не позволяет. Голова болела все больше, и я прикрыла левый глаз.
Утро удалось!
— Что случилось?
— Ты знала, что в Липецке есть еще один ясновидец типа Гектора? У него свой клан в Москве, но он приехал сюда создавать новый. Засранец портит моих людей!
— Я тут причем? Пусть не питаются в городе.
— Немного поздно. Один из лучших воинов атли умирает, Поля, и у меня нет времени на разглагольствования о морали. Ты поможешь?
Бешеный напор, ни секунды на подумать. Белесые взрывы боли в голове. Спутанные мысли. Хочется послать его к черту и снова уснуть, но совесть не дает так поступить с атли. Другие не должны страдать по вине Влада.
Впрочем, я ведь не обязана отвечать быстро, верно?
— Я поговорю с Эриком. Если он не будет против, перезвоню.
— С каких пор ты советуешься с вождем? — иронично поинтересовался Влад.
— С тех самых, как у меня появился адекватный, — съязвила я и положила трубку.
А через минуту пришла смс: «Скажи Эрику, у меня есть кое-что на вашего маньяка. Так он быстрее согласится».
Не знаю, как Эрика, но меня заинтересовало. После того видения я никак не могла прийти в себя — чудилось, что маньяк сейчас выпрыгнет из-за угла и потащит меня к жертвенному камню.
Голова болела все больше, боль захватывала себе новые территории и постепенно подбиралась к затылку. Левый глаз практически невозможно было открыть, я выпила шипучую таблетку, приняла душ и переоделась.
Эрика нашла внизу. Вообще его сложно было не найти, потому что говорил он на повышенных тонах откуда-то из кухни. Как оказалось, он отчитывал Дашу, хотя за что, я так и не поняла. Обрывки фраз типа «сам решу» или «у тебя есть чем заняться» ситуацию не прояснили, поэтому я осторожно прокашлялась, объявляя о своем присутствии.
— Тебя можно? — спросила смущенно. Почему-то было неловко вмешиваться в их семейные разборки.
— Займись делом, — сердито бросил Эрик Даше и направился ко мне.
— Тебе плохо? — В коридоре его тон изменился, стал мягче, пропитался нежностью с налетом тревоги.
— Просто голова болит, — попыталась улыбнуться я. Не вышло. Пульсирующая агония полностью захватила глаз и заставила дергаться веко.
— Сейчас.
Его ладонь — теплая, большая — легла на лоб, и боль отступила. Медленно капитулировала куда-то вглубь черепа и там затаилась.
— Спасибо, — блаженно выдохнула я. Все же хорошо, что у Эрика такой дар. — Ты поссорился с Дашей?