Я - хороший!
Шрифт:
Подбежали ещё люди, поняли, в чём дело, подняли на руки потерявшую сознание Светлану и унесли к соседям. Когда принесли на свет, все ахнули — чёрные волосы соседской девчушки были покрыты сединой на висках.
Позже она узнала, что отец сам поджёг дом, облив бензином. Потом стоял и хохотал, как безумный, на улице. А мама кое-как вывалилась из дома на снег, разбив окно.
Больше ни разу не появился в их семье Григорий — ни после лечения в больнице, ни после принудительных работ. Возможно, мама Светы ждала, что придёт и попросит прощения. Но она никогда больше не заводила разговор
И вот теперь вспомнил. «Доченька», видишь ли… Вспомнил, когда старость постучалась в двери.
«Много лет болею сахарным диабетом. В прошлом году врачи правую ногу отрезали, в этом году — левую по колено. Женщина, с которой жил, бросила меня. Её дети и слышать не хотят обо мне. Больше не к кому обратиться. Помоги, доченька, хотя бы устроить меня в дом престарелых.»
Именно это письмо лишило покоя Светлану. У кого спросить совета? Мама давно покинула этот мир. А чтобы с мужем поговорить, до сих пор не собралась духом. Нет, она знает, что он не скажет: «Забудь, как он забыл тебя в своё время». Светлана боится собственной слабости…
… — Давай привезём к нам. Долго ли ему осталось жить.
— ?
— Каким бы он ни был, он ведь тебе отец.
— Отец? Ты же знаешь каждую минуту моей жизни, Женя…
— Знаю. Ещё знаю, что у тебя большое сердце. Если бы было не так, разве прожил бы с тобой двадцать лет, понимая каждый взгляд, рябинушка моя?
«Рябинушка…» Это любовное обращение Евгения к жене. «Я влюбился не в твою красоту, а в твою гордость. По сравнению с другими, ты на недосягаемой высоте. Как осенние ягоды рябины», — так сказал он однажды.
Вот опять своим сладким обращением заставил заплакать от радости.
— Не плачь, Света, не плачь, рябинушка моя! — сказал Евгений, обняв жену.
— Каким бы ни был, он твой отец… — опять повторил давешние слова.
«Не плачь, Света!» Перед глазами женщины, смотрящей на мужа запрокинув голову, будто порвалась пелена. Слёзы радости вернули память о молодых годах совершенно трезвого отца и она словно услышала его ласковые слова: «Не плачь, Светочка, не плачь, доченька!»
Опора страны
Как-то, помнится, вышестоящее начальство обещало облагодетельствовать нашу организацию автомобилем КамАЗ. От этого у меня будто крылья выросли. Только, как обычно, у радости жизнь коротка. Пока приказ о выделении машины от самой высокой инстанции дошёл до нашей конторы, визы, подписи, протоколы, акты, накладные росли, а мои крылья становились всё меньше и меньше.
Сначала заявили, что нет новой машины, затем сказали, будто самим не хватает, потом оказалось, что не те бумаги предоставили. В общем, через полгода немыслимых унижений, стояний перед высокими дверьми, сидений на низких диванчиках просторных приёмных сдались…
Сдались под напором моих требований, ибо не я просил, за язык начальство не тянул, сами обещали. Так выполняйте! Наконец, я стою во дворе автобазы с надеждой лицезреть автомобиль мечты нашей небольшой, но нужной людям организации. Мы занимаемся помощью инвалидам.
Если вы можете представить себе самый грязный, самый неухоженный, ржавый, вызывающий жалость, чувство омерзения, наконец, грузовой автомобиль, то это будет он. Не представляете, насколько глубоко было моё разочарование.
— Не нравится — не берите! Найдётся другой хозяин, — сказал начальник гаража. — Мы его выставили на продажу. Последнее предложение было десять тысяч.
Да знаю я, что они только и ждут отказа. Откажусь — больше предлагать не будут. Что поделать, машина нужна, подписал акт приёма-передачи.
Теперь другая задача — найти водителя для этой «чёртовой колесницы». Да такого, чтоб разбирался, привёл в божеский вид. Посоветовали подать объявление на радио. И понеслось…
Безостановочно звонит телефон, входная дверь кабинета практически не закрывается. Одно дело — шоферня, замучили их жёны звонками: сколько будете платить, какая машина, какой режим работы, есть ли командировки…
Чем больше претендентов, тем труднее выбрать, оказывается. Как в том анекдоте про ишака, который подох с голоду, остановившись между двумя стогами сена — так и не выбрал, из которого есть. Вот и человек недалеко ушёл от осла в этом вопросе. Это как у грузчика: изо дня в день таскал тонны картофеля в мешках с одного места на другое — хоть бы хны. Но стоило ему усложнить задачу — попросить перебрать: крупные картофелины в одно место, а мелкие в другое, то он за пару часов устал до невозможности. Потому что появился груз ответственности. Так и у меня — не знаю, какой картофель выбрать.
В один из дней дверь кабинета открыла чья-то уверенная и крепкая рука. На пороге появились двое. Первый, тот, который рванул дверь, был низкого роста, с животиком, круглолицый, лысоватый, улыбчивый мужчина лет пятидесяти. Второй, напротив, черноглазый, черноволосый, загорелый, худощавый, высокого роста, лет тридцати.
Тот, который постарше, твёрдыми шагами приблизился к моему столу и протянул пухлую руку:
— Тимофей Иванович! Региональный представитель Минского тракторного завода. Вообще-то я обеспечиваю тракторами несколько регионов, не только наш. Тут мы в машине ехали с Васькой… Познакомьтесь — это Василий! Так вот, едем в машине, слушаем радио и слышим в рекламе, что вам нужен водитель КамАЗа. Я и говорю Ваське: «Всё, парень, эта машина будет твоей!»
Потеплело у меня в груди, будто вытащили из картофельной кучи. Тем более, что мужик с техникой связан — с запчастями поможет. Раз привёл человека, значит, чувствует ответственность за него.
— Вот такой шофёр, — сказал Тимофей Иванович начальственным тоном, показывая большой палец. — Всю жизнь в автоколонне отработал. Ну-ка, Вась, покажи трудовую книжку. Не хотели отпускать. А сами зарплату не платят. Пришлось самому со скандалом забрать трудовую. А что? Надо помогать друг другу.
«Ну всё, — подумал я обрадованно. — Похож на хорошего человека. Будет помогать. Может, и запчасти подгонит».