Я - Хюррем!
Шрифт:
Под кроватью я заныкала удобный медный горшок с ручкой и теперь ждала возможности схватить его и дубасить, куда попаду, при первой же попытке нападения. За свою жизнь я постоять умею, благо, на самбо с восьми до шестнадцати лет ходила, все мечтала в полицию пойти работать! Так что мало убивцам моим не покажется.
– Хатун…-тихо прошептал незнакомый голос. –Пойдем, тебя ждут.
Я молчала, как партизан на допросе.
– Повелитель ждет.
– ХАТУН!
– повысил голос неизвестный. –Идем!!! Не заставляй Повелителя ждать!
Тут моя терпелка лопнула, и горшок с отчетливым «БУМ-М!» впечатался в лоб служанки, которую я мельком видела в покоях валидэ-султан. Ага-а!
– СУЛТАН, ЗНАЧИТ, ЖДЕТ?!!! — грозно заорала я, склоняясь над поверженной противницей. Дав ей душевного пинка под зад, я завернула хнычущей служанке руки за спину профессиональным ментовским захватом, и задушевно поинтересовалась:
– И кто же тебя послал, голуба? А главное — куда ты меня выманить должна была, крыса?
Да, доброта из меня так и прет, сама поражаюсь. Как говорилось в моем любимом мультике — «Это все от нервов!».
В покоях Ибрагима
Ибрагим брезгливо вытирался после «случки», как он мысленно окрестил недавно произошедшее с ним приключение. Приключения эти начались с момента их с султаном приезда в Топ-Капы и успели изрядно греку поднадоесть. Но разве этой женщине можно отказывать?!
– Жить захочешь — не так раскорячишься…- невольно произнес он вслух.
– Ибрагим, ты о чем? — незаметно подошедший со спины Сулейман чуть не довел друга до сердечного приступа.
– Я… услышал эти слова от одной славянской наложницы в гареме, и теперь пытаюсь осознать, в чем суть. Но звучит красиво, — неловко вывернулся Хранитель Покоев.
– Дурачок…-ласково потрепал его по голове султан.- на нашем языке это означает «Захочешь жить — и анус подставишь…»
«Как точно сказано, мать-перемать!», -краснея, словно свеколка, подумал Ибрагим. Их знакомство с Сулейманом когда-то из простой дружбы… Но вспоминать об этом грек не хотел. Для турок это было абсолютно нормально, да и Сулейман особой слабости к такому виду любви не питал. Но было… противно. И воспоминания о давних их приключениях Ибрагим обычно старался загнать в самый дальний угол своей памяти.
– Это выражение, — назидательно продолжил султан, усаживаясь на кровать друга и невольно отмечая, что простыни на ней смяты, словно после любовной игры. Но ничего не сказал.- Появилось после правления Мехмеда Фатиха. Прадед, говорят, грешил… Но о покойных либо хорошо, либо ничего, так что ответь-ка мне вот на какой вопрос…
Ибрагим сжался в куриную попку, тоже заметив беспорядок на кровати. Весьма характерный.
–
– Аааа…ээээ…Я-а?!
Примечание к части Посвящается Инотэм, за целительный пинок;)
Глава 11, в которой находится истинный "заказчик" Хюррем
Глава 11.
Мне отчаянно хотелось снять скальп с поверженной врагини, но пока что я сдерживалась. Просто тащила ее за косу, нимало не смущаясь, в покои султана. А так как при деве был найден и кинжал, и удавка — разговор с ней пойдет о-очень занимательный.
Или я не я.
Она, конечно, за поступки Валидэ-мамы не ответчик, но если не она — то кто?
А я скорее поверю в казнь служанки, чем валидэ.
– Хатуу-у-уун!
– О, меня заметила Нигярка. –Ты что-о?!
Глаза у калфы стали как у бешеной трески, когда я продемонстрировала ей спрятанную у ревущей девки за пазухой удавку.
– К султану меня звала.
– Понятно…
– Повелитель у себя? — мое напускное спокойствие всех пугает, как я смотрю. Что ж, отлично, будем создавать себе славу страшной ведьмы, которой на лопату лучше не попадаться — сразу в печь посадит! Иные здесь и не выживут, по всей видимости.
Лохов нигде не любят, это логично. В чем еще раз убеждаюсь.
– Идем, стража скажет, у себя он или нет.
Наша скорбная процессия двинулась дальше по извилистым коридорам. Путь лежал через ташлык рабынь, куда я вошла с моментально надетой на лицо масочкой злобной ведьмы.
Глядя мне в лицо, наложницы даже перешептываться побоялись. Я внимательно посмотрела в глаза каждой особо подозрительной и демонстративно подергала предательницу за косу. С намеком так. Мол, на ее месте может быть каждая из вас, кто хоть слово лишнее квакнет в мой адрес!
Намек мой поняли правильно, особенно уписывалась Нигяр, старательно скрывающая улыбку.
– Ох и сурова ты, Хюррем-хатун, -когда мы вышли из ташлыка, сказала калфа мне на на ушко.
– А как с ними иначе? — пожала плечами я. — Можно, конечно, сетовать на времена и нравы, но толку с этого, Нигяр?
Нигяр не поняла и половины, но умно покивала. Философские беседы мне лучше вести с кем-то более образованным, как мне кажется.
В покоях султана не оказалось, но стражи любезно предложили подождать его в коридоре. От такой «любезности» я слегка опешила, и попросила стул. На меня воззрились шесть пар удивленных глаз.
– Хюррем, у нас нет …стульев, — вздохнув, просвятила меня Нигяр.