Я и мой капитан
Шрифт:
— Я думала, что ты… ну как бы сказать… живой тоже. — Кажется, симбионт не мог найти подходящих терминов, чтобы прозрачно выразить свою мысль. — Ты всегда был таким правильным, а теперь, когда… вот, воруешь всякие вещи…
— Тогда я был законопослушным гражданином, соблюдал все законы Федерации, — возразил я. Рассуждения самки не выдерживали никакой критики. — Но обстоятельства изменились, как видишь. И теперь я не могу себе позволить такой роскоши. Я вынужден объективно оценивать действительность.
— То есть теперь ты и убить сможешь?! —
Не знаю почему, но мне в этот момент показалось, что бластер тут ни при чем. Я переспросил у Глюка, и тот подтвердил, что у него сложилось подобное ощущение. «Дело не в бластере, очевидно. Это какая-то разновидность сарказма, капитан, — заявил процессор, — не могу точно описать, но что-то горько-вызывающее».
— Нет, — успокоил я самку.
— Почему же нет? — язвительно спросила она.
— Сознание уничтожать нельзя.
— Но ты же теперь не гражданин Федерации, так?
— Так.
— Тогда можно грабить и убивать. Почему нет?
Тут до меня дошло, что проблемы с угрызениями совести вовсе не у таланга Рифегса, а у кого-то более близкого. И помочь справиться с ними я не в силах, могу только постараться смягчить удар.
— Сознание уничтожать нельзя, — вкрадчиво начал я, — это не только первый закон Федерации, но и закон бытия.
— Как это?
— Понимаешь, ученые пока не выяснили, как функционирует сознание, откуда оно появляется и куда исчезает. Никто не знает, что было до Большого Взрыва. Сотворило ли нашу Вселенную живое существо или она — результат физического взаимодействия. Поэтому нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что существует Создатель и у него есть цель. А отсюда, не зная цели, — как же мы можем определить, необходим ли Создателю тот или иной организм?
Я был очень неуверен, что правильно донес до симбионта основной постулат общегалактической теории жизни. Ира задумалась, но вскоре выдала:
— Перестраховщики!
— Что? — не понял я.
— А то, что вместо веры у вас — страховка!
— Что? — Прозвучало очень глупо, но я действительно был в некотором смятении.
— Ты либо веришь, либо нет, — пояснила самка, — а вы хотите усидеть на двух стульях: если окажется, что Бога нет — хорошо, а на случай если он есть — мы вот такие хорошие, стараемся не убивать никого.
«Создатель, как убого!» Это сказал не я, а навигатор, но я был с ним полностью согласен.
— Послушай, мне не нравится эта беседа. — Я был настолько корректен, насколько это было возможно в моем возбужденном такими примитивными доводами симбионта состоянии. — Когда появится доступ к Сети, почитай, пожалуйста, философию хотя бы четвертой ступени цивилизации. Возможно, тогда у нас с тобой появится отправная точка для споров. Но хочу сразу предупредить тебя о двух вещах. Первая — бога нет! Иначе мы давно бы его обнаружили. Вторая. Главное — цель. Вопрос в том, какая у Вселенной или у ее Создателя цель. Так что, прежде чем рассуждать о том,
Наступила тишина. Самка была, видимо, подавлена моим слишком резким тоном и своим недостаточным объемом головного мозга. Я же был слегка разочарован приземленным мышлением Иры, к которой я, если говорить начистоту, начал потихоньку привязываться. С другой стороны, чего можно ожидать от гуманоида третьей ступени?
«Че ты паришься?» — вывел меня из раздумий навигатор.
«Да, в общем, ну так… — Я не стал развивать тему. — У тебя что-то конкретное ко мне?»
«Она хотя бы пытается думать, — обнадежил Глюк, — много ты встречал таких симбионтов?»
«Таких — ни разу», — признался я. Хотя прозвучало двусмысленно.
«Вот видишь, поговори с ней, она старается, и не только для себя, кстати».
Он был прав — я слишком увлекся, и следовало что-то срочно предпринять, так как самка пребывала в полной прострации на своей кушетке. Может, почаще загружать ее работой, чтоб она меньше уделяла внимания пока недоступным ей вещам?
— Ира, — позвал я.
— Я тупая, — уверенно отозвался симбионт, — ты думаешь, что я тупая. Знаешь, это обидно…
— Нет, — попробовал я успокоить ее, — не больше, чем средний землянин.
Подействовало не особо — я это чувствовал. Но что я мог сказать? Ничего не приходило в голову.
— А ты сам на какой ступени стоишь? — спросила она.
— Синтетический разум пятого поколения, — вырвалось у меня автоматически, но я тут же добавил: — Не бери в голову!
— Да уж, как же! — Ира всхлипнула. — Легко тебе говорить…
— Поспи лучше, — предложил я.
— Я теперь не засну. — Симбионт смахнул на пол пару слезинок с передних глаз и слез с кровати. — Так куда мы летим так быстро?
Не мог я понять, какой орган у человеческих гуманоидов соответствует спидометру, но моя Ирина каким-то образом определяла скорость корабля, даже в отсутствие картинки с внешней камеры. В справочнике были упоминания о некоем «шестом чувстве» землян, но что оно собой представляет, выяснить не удалось.
— Удаляемся перпендикулярно плоскости эклиптики на безопасное расстояние для гиперпрыжка.
— А почему так быстро? — повторила запрос самка примирительно и, как мне показалось, без тени лукавства.
Я поймал себя на мысли, что за такое короткое время, проведенное с ней, научился различать оттенки ее эмоций и делать определенные прогнозы относительно дальнейших возможных ее переживаний. Как же я много знаю о ее характере, что могу предсказать ее реакции. Или я заблуждаюсь? В сущности, а что я о ней знаю? Нет, пожалуй, из нас двоих как раз именно она почерпнула в разы больше информации за эти дни. Так что не следует расслабляться…
— Не хочу столкнуться случайно со спасательным дроидом, — дал я исчерпывающий ответ.