Я и мой король
Шрифт:
– Карета это хорошо. Загрузите туда вещи, что успели собрать. И приготовьте мою Маску. Я поеду верхом!
Слуга на удивление почтительно поклонился и ушел.
– Тут ещё собирать и собирать… – причитала Лесси. – Не на пару дней ведь едем!
– Ничего страшного, подождут, – отмахнулась я.
И оказалась не права. Уже через десять минут явился тот же слуга, известив что господин требует ехать срочно и именно в карете! Понимая что такие переговоры через посредников ни к чему не приведут, отправилась лично на поиски
– Что случилось? – опешила я.
– Он приходил… – всхлипнула она. – Вот я ещё чуть-чуть собрать успела. Остальное уже забрали…
С этими словами она складывала в дорожный сундук книги, одежду и всякие необходимые мелочи: гребни, ленты. Я прежде никогда надолго не покидала поместье. Собственно, и сейчас не уезжала за пределы своих земель. Но и вне замка я может быть всего несколько раз в жизни ночевала, когда мы с батюшкой родственникам визит наносили.
– И что? – не поняла я.
– Он велел тебе срочно выезжать. А я… Я дособеру оставшееся и приеду позднее.
Вот же! Ну что поделаешь? Спорить видимо бесполезно, хотя бы потому что для споров надо ещё отыскать неуловимого опекуна. У него истинный талант – когда не надо появляться, а когда нужен, срочно будто под землю проваливается – не отыщешь.
– Сейчас. Я тоже кое-что прихвачу… Может и ты успеешь за это время что-то собрать ещё, – произнесла я.
Я заозиралась по сторонам, гадая, что здесь особо ценно для меня? Ведь что-то могут и украсть в моё отсутствие. И вообще, было такое ощущение, будто расстаюсь с этим домом, этой комнатой навсегда. Вернусь ли? Кто знает что меня ждёт впереди.
Вон портрет на стене, где мы с отцом. Но он большой, как его утащить? А ещё… Ещё мамину шкатулку надо забрать. И не только потому, что в ней мои драгоценности. Это единственное, что осталось в память о подарившей мне жизнь женщине. Папа говорил: мы очень похожи. Вот только не осталось от неё ничего. Ни вещей, ни картин с её изображением. В замке, в крыле, где жила мама вскоре после ее смерти случился пожар, сгорело всё: вещи, картины, магиснимки. Сохранилась только эта шкатулка. Она сделана из зачарованного розового дерева, вот и не пострадала, как и драгоценности. Ах, как жаль, что отец не догадался положить туда хотя бы одно мамино изображение.
А может, всё и не так было? Кто знает. Лесси появилась уже после трагедии. А отец молчал. И только злился, если я спрашивала. Для меня до сих пор остаётся загадкой: что именно унесло жизнь матери? Моё рождение? Или разразившийся в тот день пожар? Или?.. Что-то с появлением опекуна я стала подозрительнее. Везде мне мерещатся заговоры и преступления. С чего бы это?
В итоге, сборы много времени не заняли. Лесси, непрестанно причитая, доложила в один из саквояжей то, что считала самым необходимым.
– Я уж постараюсь побыстрее, госпожа, – приговаривала нянюшка, провожая
– Конечно-конечно, – утешала пожилую женщину я. – Ты главное сама поскорее приезжай.
– Да я уж постараюсь… Вы там поосторожнее… – напутствовала меня Лесси, по-матерински обнимая. – Далеко от дома не отходите. Лес же вокруг. Звери дикие… Хотя и люди порой похуже зверья иного будут.
– Не буду, – утешала я нянюшку, целуя в щеку.
На душе было тоскливо от одной лишь мысли о расставании с верной служанкой. Но я делала вид что всем довольна. Всё равно опекуна не переубедить, так зачем ещё и Лесси расстраивать показывая своё истинное настроение. Никому от того лучше не станет. Ну приедет она чуть позже и что? Только не пойму к чему такая спешка? Ощущение будто меня из собственного дома гонят.
– Книг побольше взяли бы, чтобы не скучно было. А я уж расстараюсь, чтобы побыстрее, – тем временем причитала она. – И чего этот… не дал разрешения сразу с вами ехать. Горничные бы все и дособирали…
– Не знаю. Я просила, – вздыхаю. – Ты же знаешь…
– Ох, госпожа, – вытерла глаза Лесси.
Так и распрощались. На улицу выходила в странно-сметённых чувствах. Вот вроде всё решается – жена опекуна больше не будет меня преследовать, да и сам он окажется далеко, но отчего-то тревожно на душе. Видимо не люблю я перемены. А переезд это…
Во дворе стояла запряжённая парой вороных карета. Сейчас бы верхом прокатиться, но и в этом мне было отказано. Хотя денёк на редкость погожий выдался. Ни малейшего ветерка. Солнышко ласково пригревает. Так и хочется подставить лицо под его лучи, зажмуриться и просто радоваться жизни. Как когда-то. Когда отец ещё был жив. Когда жизнь была простой и беззаботной.
Слуги высыпали меня провожать. А я… Стыдно признаться, но я… До последнего ждала появления опекуна. Может он поедет меня проводить? Или хотя бы выйдет пожелать доброго пути?
Чего больше было в этом ожидании – страха или жажды встречи?
Ответа я не знала. Слишком уж всё противоречиво. И… стыдно.
Карета тронулась. Зашуршал под колесами влажный после ночного дождя песок. И в душе ещё глубже укоренилась тоска. Не пришёл. А клялся-то! Клялся… Любит… Разведется… А я, наивная, поверила ведь.
Оборвала себя, отгоняя прочь эти мысли. Хватит уже! Гордость – вот, что мне осталось. Что за глупые мысли вообще посещают мою головушку?
Отодвинув шторку, наблюдала, как остаются позади аллеи, хозяйственные постройки. Вскоре копыта лошадей простучали по брусчатке уложенной возле надвратной площадки. И вот карета пронеслась сквозь распахнутые врата, и мы миновали высокую крепостную стену. Проехали по мосту через ров, по дороге, что вела резко вниз, прочь от замка. Оставили позади прилегающий к замку городок.