Я и мой король
Шрифт:
– Тащи ножницы. Или нож. Придется разрезать, так не снимем.
– Где? – метнулся Лев.
– Там, на кухне. А, черт! Я сама.
Впопыхах схватив первые попавшиеся под руку нож и ножницы, бегом вернулась обратно.
– Режь по рукаву! – скомандовала я, отдав ему нож, и сама принялась кромсать ткань пальто ножницами. Хреночки-то. Жуют и ни фига не режут. Со стороны Льва доносилось пыхтение, сопение и треск ткани. Отбросив бесполезный инструмент, бросилась к сумке Дэна. У него там отличные ножи, наверняка острые.
Наконец управившись с пальто и ботинками, мы рискнули поднять практически бесчувственное
– На раз-два-три – давай!
Господи, какой же он, оказывается, тяжелый! Ухватившись с двух сторон за торс, пошатываясь и путаясь в заплетающихся ногах Дэна, мы повели-потащили его в комнату. Практически уронив на кровать, принялись дальше срезать одежду. Вид окровавленного тела заставил опустить голову и немного отдышаться. Маша, соберись! Ему нужна твоя помощь. Сначала перевязать. Он и так потерял много крови. Бинтов нет, надо достать простыню и порезать на полосы. Раны зажать. Где тут раны? Ничего от крови не видно. Промыть надо.
С этими мыслями я отстранилась и на дрожащих ногах отправилась к шкафу и в ванную. Если он переживет эту ночь, я лично объеду все церкви в городе и поставлю свечки. Нет, не «если». Он будет жить! Он же маг! Я только сейчас вспомнила об этом. Надо привести его в чувство. Тогда он вылечит себя. В прихожей я заметила, что у меня дверь нараспашку. Вот идиоты! Мы ничего не закрыли, и на площадке кровь. Выглянув наружу, заметила цепочку кровавых следов, ведущую с лестницы. Они что, пешком поднимались?!
Кровь надо вытереть, если кто увидит – еще вызовут милицию. А нам только ее не хватало для полного счастья. Закрыв дверь, вернулась в комнату. И застала судорожно сглатывающего Льва, зеленоватого оттенка и с безумными глазами, который с зажатым в руке ножом часто-часто кивал в такт словам Дэна:
– …Как увидишь, подденешь и вытащишь… сил не хватает…
– Т-тут от к-крови ничего н-не видно, – дрожащим голосом ответил он. Увидев меня, парень вскочил и с надеждой бросился навстречу: – Может, ты?
– А? Что? – отшатнулась я от окровавленного ножа.
– Он просит помочь ему вытащить пулю. А я не могу! Руки ходуном ходят.
И впрямь, с такой тряской он скорее навредит. Надрывный кашель с постели сподвиг меня принять нож. Внутри как-то сразу похолодело и успокоилось. Если не я, кто ему поможет? На ходу зацепив волосы крабом, твердо двинулась к Дэну. Ради него я все сделаю.
– А ты не стой столбом! Возьми в ванной тряпку да вытри кровь на площадке, – не оборачиваясь, кинула я Льву. Парень с готовностью подхватился и исчез из комнаты.
– Дэн, я здесь. Что надо делать? – склонилась я над моим любимым.
– Пулю… вытащить. – Мутные глаза закрылись, а открывшись, стали более осмысленными. Торопливые слова появились у меня в голове: «Чтобы регенерировать легкое и сосуды, нужно срочно ее удалить. Я хотел вытолкнуть ее обратно, а она уткнулась в пробитое ребро и застряла между краями. Очень больно. Не могу сдвинуть. Ты должна подцепить ее снаружи. Торопись!»
«Сейчас сделаю», – решительно кивнула я.
Сведенные судорогой губы парня шевелились, что-то беззвучно шепча, пенная кровь на губах продолжала выступать с каждым приступом кашля. Обтерев влажным полотенцем лицо Дэна, обратила внимание на предстоящее мне дело. Осторожно промокнув кровь на груди, увидела наконец пулевое отверстие. Ох, поторопилась я с обещанием! Рана, вроде и небольшая, но непрерывно сочащаяся кровью, выглядела ужасно. А сообразив, что она слева, стало быть в области сердца, и вообще испугалась. Одно неверное движение – и конец. Тут хирург нужен и операционная! А я собралась ковыряться в груди любимого человека грязным ножом. Если еще учесть, что страшнее разодранных коленок я в своей жизни вообще ничего не видела… Надеюсь, его биозащита действует как снаружи, так и внутри, иначе заражение раны обеспечено.
«Давай. У тебя получится! – Дэн пожал мое запястье слабыми пальцами. – Сейчас ненадолго остановлю ток крови, должна успеть. С трудом удерживаюсь в сознании. Тьма здесь, она манит…»
После этих слов на меня снизошло ясное понимание того, что его жизнь зависла над пропастью. Или я сейчас сделаю то, что нужно, или он умрет. Третьего не дано. Промокнув в ране кровь, заметила отблеск металла. И что-то белое, острая кромка. Кость. Шумно вдохнув, прицелилась и кончиком ножа коснулась пули. Вздрогнувшее тело и задушенный крик заставили отдернуть руку. Ему же больно! Такая маленькая дрянь, но приносит столько страданий.
– Ты можешь обезболить? – спросила я. Дэн кивнул, потом отрицательно мотнул головой:
«Нельзя, иначе не почувствую, куда ее двигать. Давай так, стерплю. Там еще осколки кости. Не медли. Время».
Он стиснул зубами уголок подушки и зажмурил глаза. Я смахнула с лица волосы и снова нацелилась на кусочек металла. Ну же! Есть! Едва нож подцепил пулю, она буквально выскочила из раны. Следом за ней появилось несколько мелких обломков кости. А потом хлынула кровь! Охнув, я зажала отверстие. Черт, еще пониже кровотечение. Значит, в животе тоже пуля. Боюсь, вторую мне не осилить. От одной-то дурно до потемнения в глазах.
– Дэн, тут еще рана! Что делать? – отчаянно вопросила я, двумя руками зажимая в двух местах.
«Эта сквозная. Пули нет, – не открывая глаз, прошептал он. В лице ни кровинки. – Холодно…»
– Подожди, сейчас укрою, только перевяжу.
Легко сказать, а как сделать? Тяжелый он, попробуй приподнять.
«Не молчи. Говори со мной. Твой голос как луч света. Везде тьма, одна ты – свет…»
И я начала рассказывать, почему он должен жить. Как я люблю его, как ждет его сестра. Как нужен он своей стране. Скольким людям принесет спасение и мир в их дома. Сколько предателей нужно покарать и сколько врагов одолеть. Каким справедливым, мудрым и великим монархом он станет в будущем. Нельзя умирать, находясь в одном шаге от заветной цели!
Я говорила, сглатывая слезы, сама не веря в действенность своих слов. Разве можно заговорить зубы смерти? Руки неловко пытались примостить перевязку. Одну свернутую простыню с горем пополам мне удалось подложить ему под поясницу. Надеюсь, весом тела она плотно прижимается к ране. Отверстия сверху пришлось зажимать сложенными из ткани и ваты тампонами и закреплять полосками пластыря. Покончив с этим и тщательно укрыв Дэна одеялом, села рядом, с тревогой вслушиваясь в его дыхание. Он наконец перестал откашливать кровь из легкого и теперь затих с закрытыми глазами. Грудь еле вздымалась при редких вдохах. Я держала его за руку и молилась богам всех миров. Он не может умереть. Иначе моя жизнь потеряет смысл.